Сюрреализм и гуси: стали ли новые серии «Преступления и наказания» лучше?
Продолжение сериала «Преступление и наказание» выйдет на «Кинопоиске» 30 ноября. Первые серии многие ругали за несоответствие диалогов времени и отсутствие адаптации. Однако мы не согласны с этим и считаем, что у сериала другие недостатки. Сейчас мы заранее посмотрели новые эпизоды и рассказываем, стало ли это кино лучше, а заодно разбираем основные претензии к проекту Владимира Мирзоева.
За что ругали сериал «Преступление и наказания»?
Большинство претензий зрителей после просмотра первых четырех серий «Преступления и наказания» основывались на отсутствии адаптации диалогов к современным реалиям. В сериале герои, хоть и находятся в Санкт-Петербурге наших дней, но продолжают строить предложения и использовать реплики в духе XIX века. Однако это не скрупулезное стилистическое восстановление манеры речи, а скорее игра и имитация. Вероятно, целью было добавить «классики» и «вечности» в сюжет и подчеркнуть вневременную актуальность темы. Поэтому многие зрители, не привыкшие к работе с текстом сложнее, чем в ситкомах, могут остаться недовольными.
Еще одну проблему увидели в излишней «артхаусности» сериала. Многим зрителям не понравились чрезмерный сюрреализм и авторское видение режиссера: например, курящий кальян Черт, странные карлики, сумасшедшая хозяйка квартиры и прочие неожиданные персонажи. Однако именно это и отличает хорошую современную экранизацию от скучной и безыдейной. Если перенести сюжет на экран так, как его задумал Достоевский, то ничего нового в кинематографе не появится, а сериал окажется обычной театральной постановкой.
Поэтому все основные недовольства сериалом «Преступление и наказание» можно свести к двум простым, но противоречащим друг другу тезисам: режиссер плохо адаптировал роман и режиссер слишком сильно адаптировал роман. Обе жалобы — исключительная вкусовщина, либо непонимание, как и по каким законам и правилам строится кинематограф и искусство в целом.
О чем новые серии «Преступления и наказания»?
Сюжет всем известен с 10-го класса, но мы немного напомним. В первой части Родион Раскольников убивает старуху-микрокредиторшу и ее беременную сестру топором. Преступление и его осознание начинают все сильнее давить на героя и сводить с ума. Он больше не может спокойно находиться в своей комнате — на него давят стены. Однако на улице тоже небезопасно — на каждом шагу его поджидают либо разоблачители (даже собака знает, что он убийца), либо реки и каналы, которые так и зовут утопиться.
Раскольников больше не в состоянии найти себе место и мечется по городу в отчаянии: то спрячет под камень награбленное, то ворвется в квартиру старухи-микрокредиторши, то отправится исполнять последнюю волю Мармеладова — прийти к нему домой и поговорить с родными (так он и знакомится с Сонечкой Мармеладовой).
Тем временем Разумихин и Заметов рассуждают, кто же все-таки убийца. Кандидатуры не то чтобы имеются, однако подозрительное поведение и ошарашенные глаза Раскольникова наталкивают на туманные выводы. Вместе с этим к Родиону приезжают мама и сестра Дуня, которые впечатляются его полусумасшедшими поступками и отправляются в гостиницу, специально снятую для них Лужиным. Отель же оказывается помещением с номерами на час для девушек легкого поведения.
Какой итог?
Сериал достаточно плавно сменил фокус с сюжетных перипетий (хотя они, конечно, остались) на безумие Раскольникова, который все больше уходит во внутренние терзания и рефлексию. Сменяется и визуальный ряд: цветокор приобретает куда более мрачные оттенки, сюжет практически полностью перестает развиваться в солнечный день. Теперь нас ждут только хтонь, чернуха и атмосфера безумия, которые подкрепляются необычными образами: живыми гусями в баре, карликами, которые катаются на людях, очередной придурью хозяйки квартиры.
В сериале экранное время у персонажа Черта значительно сократилось, например, в пятой серии он появляется лишь пару раз. Но это как будто идет на пользу сериалу, потому что нашей главной претензией было вообще появление этого героя. Благодаря ему идея Достоевского о том, что человек сам должен выбирать между собственными желаниями и нормами (социальными или законодательными), превращается в весьма плоскую историю. В ней во всем виноват кто-то другой — Черт, Тень, черная кошка, число 13, ретроградный Меркурий — а не мы сами.
Другими очевидными проблемами «Преступления и наказания» остаются рваный монтаж и набор сцен, плохо связанных между собой. Единая линия повествования утрачивается, и от этого на откровенных, жестких или тревожных сценах вместо возбуждения или испуга мы начинаем зевать. Если бы авторам все же удалось соблюсти баланс между откровенным контентом и тонким психологизмом, эффект от сериала был бы мощным.
