«В хорошую песню ныряешь, как в новое измерение»: 10 вопросов продюсеру «Дикой Мяты»

1. На какие мировые фестивали вы ориентировались при создании концепта «Дикой Мяты»?

— Все мировые фестивали я делю на два типа: условный Glastonbury и условная Coachella. Первый — это про «сорвать белый воротник или рабочую форму и оторваться», второй — про красоту и креатив. Я за второе.

2. Какие вы видите ключевые фестивальные тренды последних лет? Что взяли для себя на заметку и хотели бы внедрить?

— Я не смотрю на другие фестивали, но рад, когда смотрят на нас. Вы удивитесь, сколько уже ставших привычными фестивальных фишек впервые появились на «Дикой Мяте». Есть вещи в креативе, которые нам даются легко, есть часть команды, которую я реально боготворю, так как они живут своим делом. Неважно, в каком направлении: строительство сцен или производство контента на экраны, билетные технологии или инфраструктурные решения — они постоянно приходят с идеями. Другое дело — все ли мы можем воплотить? Это вопрос исключительно финансов, без которых мы существовали последние три года после рокового 2021-го.

3. На Coachella много лет используется формат, когда хедлайнеры привозят практически полноценные шоу на фестиваль, из-за чего зрители переименовывают мероприятие то в «бейонсечеллу», то в «гагачеллу». Как вы относитесь к такому формату? Допустим ли он на «Дикой Мяте»?

— Я сильно против понятия «хедлайнер» применительно именно к «Дикой Мяте». ДНК фестиваля — новая музыка. Новая музыка для нас и есть хедлайнер. Почти все вечерние концерты на «Дикой Мяте» — это выступления артистов, которые начали свою фестивальную жизнь с «Дикой Мяты». Мы, по своей сути, фестиваль замкнутого цикла: сегодня ты дебютант, а позже — легендарный артист. Именно поэтому акцентировать внимание на одном музыканте в нашем случае некорректно. Но со временем мне очень хотелось бы усилить технологические возможности сцен.

4. Насколько для сегодняшних фестивалей вообще важно техническое совершенство? А инфраструктура?

— У меня искажено восприятие. Я меломан, повидал достаточно фестивалей и понял, что человек важнее шоу. Нет смысла строить гигантские сцены, если зрители тонут в грязи, нет должной безопасности, а фудкорты построены криво. Нет смысла собирать тысячи людей, если они не могут найти свою палатку в общем месиве, а за душ, кипяток и воду надо платить.

Поэтому в первую очередь я смотрю на инфраструктурные задачи. Следующее — это техническое оснащение сцен, которое должно соответствовать райдерам выступающих, а вот дальше, если остается бюджет, можно и салют бахнуть, и лампочек к сцене больше прикрутить.

5. Какие новые жанры вам сегодня интересны? И как вы относитесь к идее, что все уже придумано до нас, а все новое — это в том или ином виде переосмысление того, что уже когда-то было?

— К формуле «все придумано до нас» я отношусь снисходительно, как к высказыванию ребенка, который хочет удивить глубиной своего миропонимания. К чему Толстой и Достоевский, когда вся мораль отражена в 10 заповедях? Безусловно, есть вторичное творчество, когда музыканты просто калькируют то, что имеет успех, но это скорее относится к бизнес-процессам, а не к творчеству.

В музыке, как в любом формате, первично мировосприятие человека. Он чувствует любовь, радость, гнев, печаль, красоту или уродство и передает это посредством своего творчества. В музыке — теми самыми семью нотами, звучанием, ритмом. Человек создает свой уникальный мир, а вот насколько он яркий — вопрос таланта, умения и работоспособности. В хорошую песню, книгу или картину ныряешь, как в новое измерение, а от плохих держишься в стороне, чтобы не замараться.

Что до жанров — я почти всеяден, не понимаю только блатную песню и эстраду — совсем не мой вайб.

6. Есть мнение, что в цифровую эру творческого контента слишком много, чтобы успевать в нем разбираться, а находить жемчужины все сложнее. Как вы относитесь к этой гипотезе?

— Это факт. От замысла до релиза иногда проходит всего пару дней. Ежечасно вываливаются тысячи релизов. Если относиться к работе серьезно, то найти в этом потоке алмазы невероятно сложно. Мозг выгорает от огромного количества музыки, которая проходит через него. Но это моя работа, а главная похвала в ней — это когда организаторы других фестивалей используют ее результаты. Мы выкладываем свою программу первыми, и я безмерно рад, когда часть лайн-апа подхватывают коллеги. Огромное им за это спасибо.

7. Как вы определяете для себя, что достойно «Дикой Мяты», а что — нет? Разделяете ли музыку на условно хорошую и условно плохую? По каким критериям судите?

— Если честно, я уже это не понимаю до конца. Видимо, за 30 лет работы появились рефлексы, которые срабатывают, если слышишь что-то яркое, талантливое, искреннее и заряженное. Если хочется дослушать песню, досмотреть концерт, если появляются мурашки, а волосы на руках встают дыбом — значит, надо брать, советовать слушать другим, помогать.

8. По каким направлениям и артистам вы ностальгируете, если ностальгируете? И почему?

— Музыка, как и все в истории человечества, развивается циклично, по спирали. Я часто шучу, что я человек, на чьем веку поясные сумки четыре раза входили в моду и выходили из нее. Ностальгирую не по жанрам и направлениям, а по ярким людям, которых уже нет. Иногда до слез.

Недавно почему-то захотел пересмотреть бенефис Людмилы Гурченко и разревелся, осознав, что все герои этой музыкальной постановки уже ушли от нас. Как ушли Лемми, Эмми, Курт, Флинт, Шинейд, Даррел и так далее. Но лучше не ностальгировать, а продолжать восхищаться. Стараюсь так и делать.

9. Какая музыка сегодня нужна и важна? Как связаны творчество и эпоха, как они взаимно влияют друг на друга?

— Человека от животного отличает только искусство. Это и есть ответ. То, что делает нас человечнее, — нужно. То, что расчеловечивает, — нет. Это о настоящих, искренних эмоциях, которые ты испытываешь, когда соприкасаешься с творчеством.

Как я и говорил выше, творчество — это реакция талантливого человека на мир, который его окружает.

10. Какое, на ваш взгляд, главное качество необходимо, чтобы не терять интерес к музыке, жизни, всему новому?

— Главное — понимать, что ты делаешь, зачем ты это делаешь, любить то, что ты делаешь, и быть благодарным за возможность заниматься своим делом. Если кратко — любовь и благодарность.