От «Листопада» до «Темных аллей»: страсти в творчестве и личной жизни Ивана Бунина

Дворянские корни, провинциальная Россия, ранняя слава поэта, затем — «проза очищенного взгляда». И, наконец, эмиграция: Париж и Грасс, где созданы лучшие книги.

Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября (10 октября по старому стилю) 1870 года в Воронеже, детство прошло в Орловской губернии. Род — обедневший дворянский: в семье берегли память о «благородстве нравов» и любовь к слову, но хозяйство приходило в упадок. Эти контрасты — «барская» честь и бедность — навсегда войдут в его прозу. С ранних лет Иван много читает, воспитывается дома, затем в Елецкой гимназии, которую, впрочем, по обстоятельствам так и не окончил: классическое образование заменили самообразование, живое чтение и длинные прогулки с записной книжкой.

Официальных дипломов Бунин не получил: жизни, музеям, русской речи и классикам он учился сам. Юношеские стихи публикует с конца 1880-х, в 1891-м выходит сборник «Стихотворения». Ранний Бунин — поэт, «наследник Пушкина и Тютчева» в умении соединять ясность и музыкальность; в 1903-м — Пушкинская премия за книгу «Листопад». Это признание открывает ему двери столичных салонов и издательств.

К началу ХХ века он все решительнее уходит в прозу. Повести «Деревня» (1910) и «Суходол» (1912) — беспощадный портрет провинции: разрушение дворянских гнезд, огрубение нравов, тоска «малых людей». В 1915 выходит «Господин из Сан-Франциско» — рассказ-притча о цивилизации роскоши, вдруг остановленной лицом к смерти; в 1916 — «Легкое дыхание», тонкая история о ранней женской судьбе и хрупком счастье. Позже — «Солнечный удар», «Чистый понедельник» и, уже в эмиграции, цикл «Темные аллеи» (1938–1940, с последующими дополнениями) — энциклопедия любви, памяти и утраченного.

Главная книга зрелых лет — роман «Жизнь Арсеньева» (1927–1933): автобиографическая «повесть о становлении» — как из памяти и боли складывается личность и стиль. В 1933-м, на фоне выхода последних частей романа, Нобелевская премия закрепит статус Бунина как писателя европейского класса.

Бунин — и писатель, и поэт: его стихи не уступают прозе, а проза держится ритмом стиха. В каждой миниатюре — точность рисунка, свет тютчевской природы и холод отчета совести. Его фото с внимательным, строгим взглядом — образ человека, для которого «мало сказать — надо назвать точно».

Бунин-поэт — это прозрачная классика. Для «быстрого входа» критики советуют оглянуться на поздние сонеты и «природные» лирические миниатюры, где слышно дыхание полей и садов. Известны циклы о времени, старости, любви — в которых он почти живописец: мазок, свет, тень, пауза.
Для чтения вслух подойдут: «Листопад» (как символический итог лета и жизни), «Вечер», «Христос воскрес».

«Листопад»

Лес, точно терем расписной,

Лиловый, золотой, багряный,

Веселой, пестрою стеной

Стоит над светлою поляной.

Березы желтою резьбой

Блестят в лазури голубой,

Как вышки, елочки темнеют,

А между кленами синеют

То там, то здесь в листве сквозной

Просветы в небо, что оконца.

Лес пахнет дубом и сосной,

За лето высох он от солнца,

И Осень тихою вдовой

Вступает в пестрый терем свой [...]

«Вечер»

О счастье мы всегда лишь вспоминаем.

А счастье всюду. Может быть, оно —

Вот этот сад осенний за сараем

И чистый воздух, льющийся в окно.

В бездонном небе легким белым краем

Встает, сияет облако. Давно

Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,

А счастье только знающим дано.

Окно открыто. Пискнула и села

На подоконник птичка. И от книг

Усталый взгляд я отвожу на миг.

День вечереет, небо опустело.

Гул молотилки слышен на гумне…

Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.

«Христос воскрес»

Христос воскрес! Опять с зарею

Редеет долгой ночи тень,

Опять зажегся над землею

Для новой жизни новый день.

Еще чернеют чащи бора;

Еще в тени его сырой,

Как зеркала, стоят озера

И дышат свежестью ночной;

Еще в синеющих долинах

Плывут туманы… Но смотри:

Уже горят на горных льдинах

Лучи огнистые зари!

Они в выси пока сияют.

Недостижимой, как мечта,

Где голоса земли смолкают

И непорочна красота.

Но, с каждым часом приближаясь

Из-за алеющих вершин,

Они заблещут, разгораясь,

И в тьму лесов, и в глубь долин;

Они взойдут в красе желанной

И возвестят с высот небес,

Что день настал обетованный,

Что Бог воистину воскрес!

Бунин — мастер короткой формы; рассказы — его стихия. Среди лучших:

• «Господин из Сан-Франциско» (1915)
  Путешествие «столпа богатства» на роскошном лайнере — и неотвратимое столкновение с вечностью. Декорации высшего света, в которых все растворяется перед лицом смерти.
• «Легкое дыхание» (1916)
  Тонкая и горькая история гимназистки Оли — о свободе, «ветре на лице» и внезапном финале. Рассказ стал символом бунинской «ясной печали».
• «Солнечный удар» (1925)
  Однодневная любовь — и долгий шок от ее невыразимости. Краткость формы здесь — ударная волна смысла.
• «Чистый понедельник» (1937)
  Москва накануне поста, любовь и путь героини «за черту мира». О тайне личного выбора и самопожертвовании.
• «Темные аллеи» (цикл, 1938–1940)
  Любовь в ее «темных» оттенках: страсть, память, вина, благодарность. Каждый рассказ — как ограненный камень.

1933 год — исторический: Иван Бунин становится первым русскоязычным лауреатом Нобелевской премии по литературе «за строгий артистический талант, с которым он воссоздал в прозе типичный русский характер». Награда подчеркивала и эстетическое качество, и нравственную оптику писателя.

Премия была воспринята эмигрантской средой как «моральная компенсация» за вынужденный разрыв с родиной. Для самого Бунина важнее оставалась работа: он не любил «парадности», болезненно реагировал на любую небрежность печати, продолжал переписывать абзацы и спорить о слове.

В личной жизни Бунина было немало драм и «романов в письмах»: писатель требовал к себе и к близким той же правды, что к слову. Формально браков — два; рядом — истории любви и боли, давшие материал «Темным аллеям».

Первый официальный брак (1898). Анна — дочь греческого публициста, союз краткий и непростой: творческие характеры, ревность, бытовые трудности. Разрыв оформился вскоре после свадьбы; совместных детей не было.

Главная спутница жизни: познакомились в 1906–1907 годах, гражданский брак длился долгие годы, венчались уже в эмиграции (1922, Париж). Вера Николаевна — соавтор судьбы: хозяйка дома, секретарь, «первый читатель», редактор писем и книг. Именно благодаря ее дневникам и мемуарам мы знаем незримую сторону быта и труда Бунина.

В эмиграции вместе с Буниными жила и поэтесса Галина Кузнецова: сложный «треугольник» из любви, дружбы и творческого притяжения стал болезненной, но важной частью их жизни в Грассе. Эта линия откликнется в «Темных аллеях».

Еще до эмиграции и уже во Франции у Бунина были яркие, подчас мучительные влечения — «романы настроения», о которых говорят письма и дневники. Он не скрывал своей требовательности и ранимости, а опыт любви превращал в текст — не сплетни, а литературу.

Собственных детей у Ивана Бунина не было. Писатель болезненно переживал эту пустоту; возможно, поэтому его проза о детстве и юности так остра — как шрам, которого не исцеляют годы.

После Второй мировой Бунин остается во Франции — между Парижем и Грассом. Писатель много работает, читает лекции, переписывается, борется с нуждой и болезнями, но остается внутренне свободным.

8 ноября 1953 года Иван Бунин скончался в Париже от сердечной недостаточности (на фоне общего ухудшения здоровья). До самой смерти продолжал править тексты, обсуждать издания.

Бунина похоронили на Русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем — некрополе русской эмиграции. Там же покоится и Вера Николаевна.
Эмиграция для него была не позой, а выбором совести: он не принял новую власть и разрушение уклада, которому служил словом. Возвращение стало бы внутренним предательством — так он это понимал. Впрочем, с русским языком и читателем он не расставался никогда: письма и книги шли через границы.

Иван Бунин — не «музейный», а живой: кристальная ясность фразы, безжалостная честность взгляда и почти физическое ощущение времени, памяти, любви. Его произведения — школа русского синтаксиса и этики.

К юбилею 2025 года логично перечитать «Жизнь Арсеньева» и «Темные аллеи»: две книги-зеркала — взросление и поздняя любовь. А еще — короткие рассказы, где на двух-трех страницах помещается судьба.