«Финишировать в духовку»: почему открыто говорить о сексе бывает так тяжело

В сети активно обсуждают новый мем — «финишировать в духовку». В этом эвфемизме блогер Саша Петрайчук зашифровала половой акт. В ее глоссарии много подобных терминов: «удав» — пенис, «сделать амлет» — сделать минет, «бастурмация» — мастурбация, «дыни» — грудь и т.д. В результате получаются нелепые фразы вроде «чередуем действия с амлетом и бастурмацией удава на дыни и лицо».

Такой эзопов язык, вероятно, понадобился для того, чтобы обходить цензуру в Instagram и избежать бана. Однако выражение «финишировать в духовку» стало не только мемом, но и поводом для дискуссии о том, почему в России до сих пор так сложно открыто говорить о сексе. Объясняем, где лежат истоки «сексуального» табу и что происходит с этой стигмой сейчас.

В западном обществе обсуждение секса традиционно порицалось религией. Это табу шло рука об руку с запретом на интимные связи вне брака и гомоскексуальные отношения. Секс как таковой нес на себе стигму греховности, и одновременно это табу укрепляло патриархальные стереотипы о том, что женщина должна подчиняться мужчине — ведь именно женщина считалась причиной грехопадения.

Слова, описывающие сексуальные практики, также становились запрещенными. К их числу лингвисты относят наименование «неприличных», социально табуированных частей тела, названия полового акта, физиологических действий и биологических «результатов». Вместо того, чтобы произносить эти слова в открытую, люди придумывали разные эвфемизмы или вовсе избегали разговоров о половой жизни. Даже австрийский психолог Зигмунд Фрейд в 20-е годы прошлого столетия называл сексуальные практики «извращенными».

И все же сексуальная революция заставила пересмотреть архаичные каноны: секс из сакральной темы превратился в естественную составляющую жизни человека. На Западе ревизия взглядов на половую жизнь началась в 1960-х годах и положила начало не только сексуальному раскрепощению, но и широкой дискуссии о сексе. До России же сексуальная революция дошла лишь в 1990-х — прежде действовала (утрированная, но не далекая от правды) догма «в СССР секса нет».

Так было не всегда: самое начало правления большевиков ознаменовалось беспрецедентной либерализацией половой жизни. Отныне брак был не церковным, а гражданским. Женщина в союзе с мужчиной приравнивалась к нему в правах. В стране появились нудисты-активисты, перевязанные лентами с надписью «Дети солнца и воздуха». Тема секса обсуждалась на театральных сценах, в квартирах проходили вечеринки гомосексуальных пар.

Но уже в середине 20-х годов большевики решили пресечь «разгульные настроения», ведущие к появлению «антиобщественных явлений». С приходом к власти Иосифа Сталина гомосексуализм запретили на законодательном уровне (с 1934 года и вплоть до развала СССР), развестись стало практически невозможно, презервативы пропали с прилавков магазинов. Секс ушел из публичного поля и перестал обсуждаться советскими людьми.

Сама идеология правящей партии отрицала индивидуальность и, тем более, сексуальность как таковую. Для КПСС человек был лишь инструментом на пути к коммунизму и достижению общественного блага. А секс — исполнение долга, нежели просто приятное занятие.

Все это отразилось и на развитии советской лингвистики. В негласный словарь обсценной лексики вошли «грязные» слова с любым упоминанием сексуальных отношений. Не зря научные работы в области славянской обсценологии впервые были опубликованы не в СССР, а на Западе.

Секс вернулся в российскую действительность вместе с перестройкой, когда развитие общества было уже невозможно сдерживать. На рубеже 1980-х и 1990-х многие запретные темы перестали быть табу, мода стала более откровенной, появился первый секспросвет. Однако революция коснулась преимущественно молодого поколения, а не всех советских людей — многие так и остались «заложниками» консервативной закалки.

Реалии позднего СССР сформировали эмоционально закрепощенное поколение. Нередкими стали случаи, когда родители не только боялись разговаривать со своими детьми о половом созревании, но и просто открыто выражать свои чувства с помощью слов «я тебя люблю».

Обсуждение с дочерью первых месячных, объяснение проявляющихся половых признаков и того, как появляются дети: все это превратилось для родителей в испытание, которое они старались откладывать как можно дольше или просто забывали о нем.

В конечном счете дети и подростки узнавали об азах взрослой жизни во дворе и росли с неверными представлениями о своем теле и сексуальности. При первых же отношениях с партнером многие даже не подозревали, какие последствия могут наступить в результате небезопасного секса.

С развитием и демократизацией интернета людям по всему миру стали доступны новые возможности, перевернувшие их представления о сексе: порнография в любом количестве и качестве, а также появление разнообразных соцсетей для его обсуждения и ресурсов для поиска информации. Диджитал-реформация сопровождалась подъемом идей феминизма, новой этики и культуры осознанности.

Поколение миллениалов и поколение Z гораздо более открыты в общении, поэтому эвфемизмы почти ушли из темы секса. Молодежь учится принимать свое тело и открыто говорить о своих желаниях. Она обсуждает друг с другом интересные позы для секса и интересуется переживаниями партнера. Психологическая свобода научила молодых людей говорить «нет» инициатору сексуальной связи, если другой к этому не готов. XXI век провозгласил секс удовольствием, а не супружеской обязанностью: теперь занятие любовью приносит эмоциональное удовлетворение и радость.

Вместе с раскрепощенностью молодежь стала более ответственной за свое здоровье. Девушки и юноши интересуются у своих партнеров о справках с результатами анализов и используют контрацептивы. Конечно, далеко не вся российская молодежь ведет «правильную» и здоровую половую жизнь, но очевидно одно — стигма постепенно покидает слово «секс», и очень скоро все мы станем произносить его без придыхания.

━━━━━

Эльвира Асмакиян