Матриархат и жизнь на пляже: как сторонники этно- и тропического футуризма видят будущее

Еще 10 лет назад будущее имело определенность: когда-то мы терли палки друг о друга, чтобы получить огонь, а совсем скоро мы будем путешествовать на межпространственном космическом корабле и захватывать иные миры. Эта логическая цепочка почти исчезла, поскольку в XXI веке человек признал, что так быстро и однозначно успехи не достигаются, а прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино во власти времени. Еще 10 лет назад будущее представлялось людям как пункт назначения в конце длинного пути, где нас ждет свобода, равенство, знания и технологический прогресс. А как видят будущее сегодня? Разбираем два нетипичных подхода.

Если вкратце, то этнофутуризм — это альтернативный сценарий развития будущего, который переосмысливает геополитику и пересматривает историю. Во главе идеи стоят концепции сино-, афро- и локального футуризма.

Туземный футуризм и афрофутуризм, например, поднимают вопрос: как выглядели бы наука, техника и промышленность, если бы они не зависели — как это происходит сейчас — от добычи ресурсов окружающей среды и господства человека? Исследователи синофутуризма и футуризма Персидского залива задаются вопросом: как выглядело бы будущее, если бы основные концепции прогресса возникли не на Западе, а где-то еще? Что ожидает нас, если мир повернется именно таким образом?

В России этнофутуризм тоже получил распространение. Например, Центр Льва Гумилева поделился следующим видением:

«Этнофутуризм — это искра, возникающая внутри культуры при соприкосновении двух полюсов ее сущности. Этими полюсами являются, с одной стороны, наиболее присущие и наиболее свойственные народу представления, с другой, — самые новые, самые модернистские проявления мировой культуры».

Собираясь вместе на конференциях, представители этнофутуризма рассуждают о том, как, к примеру, в последние десятилетия самобытность финно-угорских народов подвергается уничтожению. Футуристы возвышают ценность аутентичной культуры, всячески поддерживают и пропагандируют деятельность, которая обеспечивает «этносу футу», т.е. выживание народа в будущем.

Сегодня этнофутуризм видится прогрессивной теорией, в частности, благодаря массовой популяризации афрофутуризма. Несмотря на то, что эти видения искажают траекторию нашего настоящего вокруг совершенно новых идей, они добавляют гораздо больше информации к прогнозам будущего.

Порой хочется отодвинуть будущее от идеологий доминирования и всеобщего контроля. Одну многообещающую модель можно найти в коллективе, известном как Tropical Futures Institute. Основанный в Филиппинах, «институт» представляет собой передвижной аналитический центр, который проводит выставки и встречи, делает отчеты о тенденциях, а также создает музыкальные сборники — и все это во имя популяризации тропического футуризма.

Instagram-аккаунт коллектива распространяет различные исследовательские материалы: от предложения культурного критика Рахели Аймы о «солидарности теплой воды» до изображений искусственных островов и плавучих рифов.

Все еще находясь в процессе определения того, что на самом деле означает «тропическое будущее», «институт» пытается описать его детали. В заявлении для симпозиума, который команда организовала в этом году, представители упомянули: «Хорошо говорить о тропиках, поскольку мы все происходим из тропиков».

Разве миру суждено стать тропическим? Конечно, фантазии о зарождающемся мире из белого песка, угольных барбекю и пляжной музыки звучат заманчиво. Однако возможность превращения Земли в тропический монобиом с кипящими океанами и супермуссонами призывает ощущение опасности.

Отдавая дань уважения Институту тропического будущего, у Алекс Кичо, лектора по предвидению и спекулятивному будущему в Central Saint Martins, есть пара идей о том, как эти концепции могли бы выглядеть изнутри. Во-первых, она считает, что мир способен вернуться к мышлению коренных народов и доколониальной истории. Именно эту идею Стефани Комиланг использует в качестве основы для научно-фантастического документального фильма «Lumapit Sa Akin, Paraiso» (2016). Комиланг превращает первозданный, потусторонний ландшафт острова Бохоль (Филиппины) в родину будущего матриархата. Поднимая вопросы о современной изоляции, экономической миграции и гендерном труде, фильм выходит за рамки обыденности, предлагая поразительный комментарий к настоящему с точки зрения будущего.

В то время как филиппинцы борются с реальностью в виде повышения уровня моря, постоянной бедности и территориальных споров, такие творцы, как Роньел Компра, обращаются к специальным технологиям, чтобы представить более медленное, вялотекущее будущее. Его проект «The Habak: Majority World Survivalism» тестирует проверенные практические решения, которые сочетают в себе экологические и синтетические материалы, делая акцент в области неспешного земледелия, подводной охоты и хранения семян. Учитывая, что 10% самых богатых людей в мире производят почти половину выбросов углерода и потребляют почти 80% ресурсов, подобные стратегии по популяризации аспектов островной деятельности не только становятся полезными тактиками выживания на нашей планете. Они помогают понять, как сократить потребление при одновременном повышении уровня жизни человечества во всем мире.

Все началось как сатирический документальный фильм, посвященный изобретательности в рутине повседневной жизни в тропиках. С тех пор он превратился во всестороннее размышление об экологии, аборигенах и выживании, предвидя тропическое будущее, которое зависит от масштаба деятельности всего сообщества.

Мы не знаем, что принесет будущее. Однако в наших силах выстраивать теории и бороться за то, чтобы самая привлекательная из них воплотилась в жизнь.

━━━━━

Анастасия Дегтярева