Первая ядерная авария в России: как история 30 лет умалчивала о Кыштымской трагедии

Ровно 65 лет назад в Челябинской области произошла первая крупная радиационная авария, уступающая в масштабах лишь Чернобылю и Фукусиме. Из-за перегрева бак с радиационными отходами взорвался и выбросил в атмосферу миллионы тонн опасных частиц, которые заразили десятки населенных пунктов и сотни тысяч людей. Челябинскую область накрыло ядовитое облако, остатки которого не устранены до сих пор. Кыштымскую аварию засекретят на долгие годы — местным жителям ничего не скажут о природе новых заболеваний и причинах высокой смертности. Рассказываем, как в погоне за разработкой новых видов оружия Советский Союз оказался на грани ядерной катастрофы.

На Потсдамской конференции в 1945 году президент США Гарри Трумэн заявил Сталину, что Америка создала первое в истории ядерное оружие. Генсек спокойно выслушал новость и дождался перерыва, чтобы срочно передать научному руководителю атомного сектора СССР Игорю Курчатову ускорить работу над урановым проектом. В Советском Союзе уже велись разработки, но успешными их было назвать сложно.

Если плутоний ученые получали в скромных лабораторных условиях, то для создания нового вида оружия требовалось куда больше места. Выбор пал на Челябинскую область, а именно на закрытый городок Челябинск-40, ныне известный как Озерск. Благодаря удаленности границ туда было сложно долететь разведчикам. Также ученые нашли здесь мощный источник воды (река Теча) для охлаждения и работы будущих реакторов. Более того, городок и поселения рядом были мало населены, что идеально подходило под гриф секретности.

В 1945 году в Челябинск-40 прибыли первые работники — военные и заключенные ГУЛАГа, причем последних насчитывалось до 10 тыс. человек. Им поручили копать котлован и строить реактор. Также к участию в проекте принудительно привлекли квалифицированных инженеров. Так, под руководством Игоря Курчатова — будущего отца советской ядерной бомбы — в уральских горах на расстоянии 100 км от Челябинска появился химкомбинат «Маяк», специализирующийся на переработке ядерного топлива и хранении радиоактивных отходов. Уже через четыре года (29 августа 1949 года) произошел успешный запуск первой советской атомной бомбы.

Несмотря на быстрый успех, руководство «Маяка» не думало останавливаться. Кураторы ядерного проекта изначально даже не представляли, в каких объемах будут производиться плутоний и другие опасные радиоактивные отходы. От них избавлялись с помощью обыкновенной пресной воды, а ядовитые продукты с химкомбината попросту сбрасывали в Течу.

Об этом знали только работники завода, но не местные, жившие вдоль дельты реки — всего там располагалось 39 населенных пунктов. Люди, как и раньше, ходили к Тече полоскать вещи, поить скот, черпать воду для огорода и просто купаться. Дети восторженно наблюдали, как на поверхности кверху брюхом плыла мертвая рыба, с легкостью ловили ее и жарили на костре. За 1949-1950 годы «Маяк» сбросил в воду отходы радиоактивностью 3 млн кюри: после этого 75% местных заразились лучевой болезнью. Диагностировать нетипичный для этих краев недуг разрешалось только медикам закрытого городка.

В 1951 году руководители «Маяка» решили перестать выбрасывать высокоактивные отходы в реку и начать хранить в подземных железобетонных резервуарах. Среднеактивные отходы в итоге стали сливать в бессточное озеро Карачай, а низкоактивные продолжили выбрасывать в Течу.

Только в 1952 году администрация обратила внимание на то, что население тяжело болеет и скоропостижно умирает, и поручила организовать стационар на десять коек. В течение следующих двух лет появилось немало новых ограничений, запрещающих людям пользоваться рекой. Чтобы местных не вводили в заблуждение плавающие утки и зеленая трава, растущая у берегов, им сказали, что вода в реке отравлена. Днем у воды стояли милиционеры. Но как только наступала ночь и охранители покидали свой пост, люди все равно приходили к реке черпать воду для своих нужд.

После загрязнения Течи и озера ненужный плутоний решили хранить в специально оборудованных емкостях под землей. За их разработку взялись главный механик Аркадий Казутов и главный инженер Василий Сапрыкин. Резервуары представляли собой цилиндры диаметром до 20 м и глубиной до 12 м из нержавеющей стали в бетонной оболочке толщиной около метра.

Емкость обволакивал купол на радиальных металлических стержнях, сверху она заливалась плотной бетонной крышкой. «Можете еще догрузить паровозом с загруженным тендером», — так Казутов ответил Сапрыкину, когда тот спросил о прочности баков. Всю эту конструкцию засыпали землей толщиной в два метра и укладывали для маскировки зеленым дерном.

29 сентября 1957 года в Челябинске-40 проходил футбольный матч. Один из сотрудников смены заметил, что со стороны хранения отходов пошел желтый дым. Сменщик отправился в главное здание, чтобы сообщить руководству об утечке. После этого — примерно в 16 часов 22 минуты — раздался взрыв. Рядом с емкостями никого не было, поэтому обошлось без жертв.

Из бака, в котором содержалось около 80 тонн высохших высокоактивных отходов, более 20 млн кюри попали в атмосферу. По официальной версии 18 млн кюри осталось на территории «Маяка» и только 2 млн кюри поднялись на несколько километров над заводом. От взрывной волны у соседних баков разрушились бетонные перекрытия, в радиусе трех километров у зданий выбило все стекла.

За 11 часов радиоактивные аэрозоли сформировали по направлению ветра длинный восточно-уральский радиоактивный след. Особенно пострадали две ближайшие деревни: на глазах жителей милиция и сотрудники «Маяка» уничтожили все постройки, огороды и расстреляли домашний скот. Без объяснения причин потрясенных людей срочно эвакуировали.

В течение года еще 23 населенных пункта превратились в пустые лужайки. Людей, которые не хотели оставлять свои дома, вывозили силой. Исключением стала деревня Татарская Караболка: по распространенной версии, здесь местные больше остальных сопротивлялись переселению. В итоге власти устали их убеждать и просто оставили в покое.

В общей сложности 23 тыс. кв. км, на территории которых находились несколько предприятий «Маяка», военный городок, пожарная часть и колония заключенных, а также 272 тыс. человек (включая 1007 сотрудников внутренних войск МВД СССР) облучились в результате взрыва. Сам Челябинск-40 не пострадал, потому что оказался с неветренной стороны. И больше 30 лет никто не знал, что произошло 29 сентября. За рубежом об аварии написали на следующий год после трагедии.

Первые тревожные сигналы в районе хранилища появились в марте 1957 года. Но сотрудники, окрыленные успехами в освоении ядерного оружия, предпочли закрыть на них глаза. Страна была слишком сильно погружена в гонку вооружений, поэтому все внимание ученых было сосредоточено на результатах исследований, а не на радиоактивных отходах и анализе производственных недочетов.

Кроме того, никто и подумать не мог, что возможна подобная катастрофа, ведь все это время инженеры вручную ликвидировали аварийные несостыковки — к примеру, когда во время опытов застревал какой-нибудь радиоактивный материал. Однако технология баков оказалась куда сложнее: так как отходы выделяют тепло, во избежание перегрева и взрыва их необходимо было постоянно охлаждать циркулирующей водой.

Специальная комиссия из 11 ученых и специалистов атомной отрасли выяснила, что взрыв произошел из-за халатности сотрудников, которые вовремя не починили систему охлаждения. Еще в 1956 году в одном из контейнеров охлаждающие трубки стали подтекать, из-за чего их вскоре отключили. Спустя год попыток исправить неполадку подсыхающие из-за тепла отходы образовали на поверхности бака взрывчатые нитратные и ацетатные соли. Случайная искра привела к их детонации.

По альтернативной версии в бак с нитратом плутония по ошибке добавили раствор оксалата плутония. При окислении нитрата оксалатом выделилось большое количество энергии, что привело к перегреву и последующему взрыву.

Лучевому загрязнению подверглись водоемы, пастбища, леса и пашни — в общем счете из сельскохозяйственного оборота исключили 106 тыс. Га. Закрылись предприятия легкой и рыбной промышленности, рудники стратегического значения. С десяток научных исследовательских институтов привлекли изучать последствия аварии и разрабатывать программу реабилитации территорий.

Результаты исследований по ликвидации последствий внесли большой вклад в развитие радиобиологии, радиационной медицины и гигиены — эти данные потом пригодились при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Правда, ограниченный доступ к секретным данным сильно затормозил их своевременное использование.

Советский Союз подтвердил информацию о взрыве в 1989 году на сессии Верховного Совета. В начале 90-х годов Росатом впервые опубликовал исчерпывающие сведения об авариях и закрытых городах — тогда россияне и узнали о Кыштымской аварии. Многие пострадавшие из-за радиационных выбросов взбунтовались, узнав, что все это время жители закрытых городов, в отличие от них, получали выплаты и множество льгот. Вторые же называли людей из соседних поселений, которые требовали деньги за причинение вреда здоровью, выдумщиками и злоумышленниками.

Впоследствии дочь одного из ликвидаторов аварии Надежда Кутепова создала общественную организацию «Планета надежд», которая по сей день помогает другим пострадавшим переехать и борется за соблюдение их прав на выплаты и льготы. К сожалению, большинство дел либо отклоняют суды, либо пресекает на корню сам «Маяк». «Мы не хотим ни одного прецедента, чтобы в области вдовы ликвидаторов получали хоть какие-нибудь деньги», — ответила Кутеповой бывшая юристка «Маяка» на просьбу выплатить женщинам хоть какие-то компенсации.

* * *

По состоянию на 2009 год в водах Течи и Миасса содержание стронция-90 превышало фоновый уровень в 163 раза. В 2017 году рыба из этих рек тоже содержала повышенное количество радионуклидов. Тысячи людей по-прежнему не могут получить даже символические выплаты за последствия облучения и потерю близких, ставших жертвами секретной аварии.

━━━━━
Эльвира Асмакиян