От «Ле Биг Мака» до песни Мадонны: почему диалоги Тарантино — великие
В марте этого года одному из самых ярких и неоднозначных режиссеров современности Квентину Тарантино исполнилось 60 лет. Кинематографист снял всего девять фильмов, но это не помешало ему объединить в каждом из них авторское искусство и массовую культуру. Съемки десятой и по совместительству последней картины под названием «Кинокритик» начнутся осенью — прокатчик и актерский состав пока неизвестны.
По случаю вероятного завершения карьеры Квентина мы решили, что расскажем вам про самую сильную сторону автора — его знаменитые диалоги. Также разберемся, почему беседы в его лентах такие долгие и что на самом деле за ними стоит.
Как работают диалоги Квентина на примере «Криминального чтива»
Если вы смотрели хотя бы один фильм Тарантино, то с большой долей вероятности вы слышали его знаменитые диалоги. По неопытности некоторым зрителям может показаться, что беседы героев Квентина «ни о чем», а их хронометраж невозможно обусловить сюжетной значимостью. Однако на самом деле это сложно сконструированные драматургические разговоры. Эталонный пример — культовое «Криминальное чтиво».
В одной из первых сцен мы видим как Винс и Джулс обсуждают европейские особенности — название бургеров в Париже (в «Макдоналдсе» «Биг Мак» — «Ле Биг Мак», а обычные четвертьфунтовые чизбургеры — «королевские»), частичную легализацию наркотиков и метрическую систему. Из них мы узнаем, что Винс руководил кафе Марселла Уоллеса в Европе, а значит он вряд ли обычный член группировки.
Из дискуссии о массаже ног между героями Траволты и Джексона можно понять, что сам Уоллес — ревнивый и жестокий босс. Эта информация помогает создать эмоциональное напряжение в конце диалога. Винсу предстоит провести вечер с женой Уоллеса и он понимает — потенциальное сексуальное влечение между ними может привести к необратимым последствиям. Практически за восемь минут мы проделываем путь от болтовни о бургерах до нравственных рассуждений о жестокости и изучаем героев. Заскучать при этом невозможно.
Забавно, но зачем они нужны? Теперь на примере «Бесславных ублюдков»
Американский сценарист Роберт Макки выделяет два типа диалога — дуалог и триалог. В первом случае герои картины говорят только о себе, а во втором — внедряют в беседу третьего человека, событие, предмет или их обсуждение. Через разговор о «третьем» персонажи раскрываются сами, а общение становится более насыщенным. Таким образом оно больше напоминает реальную жизнь, нежели отрывок из фильма.
Зачастую такие диалоги лучше запоминаются зрителям, а герои в них выступают не в качестве сюжетных функций — они показывают свой характер. Помимо «Чтива», фирменные беседы Квентина с должным юмором и простотой есть в «Убить Билла», «Джанго освобожденном», «Омерзительной восьмерке» и других работах. Но для наглядности мы возьмем открывающую сцену из «Бесславных ублюдков». Там не до шуток, но саспенса как у Хичкока.
Полковник СС Ганс Ланда приезжает во французскую деревню, чтобы отыскать и расстрелять евреев, которых прячет местный фермер. Нарочито вежливый штандартенфюрер уверенно пьет молоко, с позволения француза закуривает и рассказывает о том, что на поиски его отправил сам фюрер. Он неторопливо проводит расследование, сравнивает евреев с крысами и узнает всевозможные подробности. Тем временем фермер даже начинает чувствовать себя уверенно.
Спустя несколько минут общения Тарантино показывает лица евреев — все это время они бесшумно сидели в подвале дома буквально под столом Лапедита и Ланды. Казалось, что допрос закончился. Полковник рассказал о своем жутком прозвище, какое-то время еще покурил и в итоге задал главный вопрос: «Вы укрываете врагов рейха?» Под давлением Лападита сознался.
Прелесть сцены заключается не только в ловких визуальных эффектах — карикатурной огромной трубке эсэсовца, сосредоточенном на столе свете или смене ракурсов. Главное, что именно тогда диалог становится тарантиновским. С момента, как зритель узнает, что в подвале евреи, каждое слово персонажей уже не кажется бессмысленным.
И почему же они великие? Никаких примеров. Режиссер ответит сам
Как признается сам Тарантино, секрет его диалогов в проработке и свободе персонажей: «Я просто заставляю героев разговаривать друг с другом». Кроме того, ни одна беседа не бывает написана зря. Даже если по началу она звучит абсурдно и странно.
Идея в том, чтобы разговор сам загорался между персонажами. Затем они ведут его сами, а я почти как репортер просто записываю за ними.
一 Квентин ТарантиноУвидеть долгие и многослойные диалоги можно почти что во всех лентах Тарантино. В винтажных «Бешеных псах» преступники обсуждают истинный смысл песни Мадонны и нелепость чаевых — все, чтобы показать сущность каждого из героев. Похожие приемы есть в «Джанго» и других более современных проектах.
Квентин уверен, что слова героев рассказывают о них больше, чем действия. А даже самый кровавый конфликт сначала будет иметь логическую подоплеку, предысторию и, конечно же, тарантиновский диалог. Если для вас это все еще долго и скучно, то переубеждать мы вас не будем. Пусть попробует сам Квентин…
Диалоги, мать твою, — это моя фишка, сечешь, нет? Нельзя быть моим гребаным поклонником и не любить моих диалогов. Каждый мой фильм критиковали за то, что в них долгие скучные диалоги. Кроме разве что первой части «Убить Билла», где сплошное мочилово.
一 Квентин Тарантино
