Почему «Клан Сопрано» — один из величайших сериалов в истории телевидения

Сериал Дэвида Чейза изначально задумывался в формате полного метра, но один из коллег уверил автора в том, что история про мафиози, проходящего психотерапию, заслуживает более длительной и детальной проработки. В конце 90-х годов большинство каналов не были готовы к подобным экспериментам: в представлении продюсеров, экзистенциальный проект про бандита, который пытается справиться с ментальными сложностями и разобраться с семейными неурядицами, вряд ли мог найти отклик у зрителей. Тем не менее HBO, который только подступался к созданию авторского контента, рискнул, дав Чейзу карт-бланш на реализацию шоу.

Если по каким-то причинам вы не знакомы с «Кланом Сопрано», то его сюжет можно без труда уместить в несколько предложений. Тони Сопрано — италоамериканец средних лет, отец двоих детей и неверный муж — страдает паническими атаками, любит спагетти и руководит бандой в Нью-Джерси. До конца не понимая причины приступов, Тони обращается к психотерапевту. Вместе с тем ему приходится скрывать факт лечения от своих «коллег» — как правило, таких же неловких и закомплексованных мужчин 40-60 лет, которые у классических мафиози взяли разве что фразы (прямые цитаты из фильмов Копполы), кожаные куртки и изредка огнестрельное оружие.

В отличие от каноничного «Крестного отца», «Однажды в Америке», «Славных парней» и любых других классических мафиозных картин,  «Сопрано» напрочь лишен типичных для них черт. Герои шоу Чейза редко носят костюмы от кутюр или патетично рассуждают о важности семьи: вместо привычного лоска и кровавых разборок члены банды чаще пьянствуют в любимом итальянском кафе, пошло шутят, играют в гольф и изменяют своим женам. Безусловно, будни мафии включают в себя рэкеты, странные кражи (например, небольшой партии телевизоров или украшений старушки) и реже убийства. Но при этом происходящее кажется чем-то обыденным и порой даже комичным.

Лишив «Сопрано» классических художественных тропов, Чейз расставил акценты в сюжете на нестандартные для жанра места. Тони Сопрано, совсем непохожий на того же Вито Корлеоне, склонен к самокопанию и страхам. И, несмотря на внешнюю невозмутимость, его искренне заботит будущее его детей (по крайней мере, в части образования), отношения с несколько обезумевшей матерью (она способна довести сына до панической атаки в считанные минуты) и благополучие, но не психологическое состояние жены Кармелы. Гангстерский мир Нью-Джерси в «Клане Сопрано» — это хорошо знакомый и потому удачный фон для развития событий.

На протяжении шести сезонов сериал деконструирует мафиозные устои. Скучная обыденность ОПГ отнюдь не романтична: для главного героя статус главы банды и сопутствующая деятельность — не более чем поход в офис и единственный, как ему кажется, способ достойно обеспечить семью. Но даже при отсутствии страсти к своему делу, Тони не готов изменить свою жизнь. Работа с доктором Дженнифер Мелфи нужна Сопрано лишь для того, чтобы избавиться от панических атак и получить научно подкрепленные оправдания его поступкам. «Клан Сопрано», помимо особенно актуальной сегодня терапии, наполнен и другими важными социальными комментариями.

Авторы начали исследовать тему токсичной маскулинности и нетерпимости к инакомыслящим задолго до того, как дискурс подхватили СМИ и тем более стриминговые сервисы. Не скатываясь в откровенную современную повестку (которой, очевидно, тогда и не было) и морализаторство, «Сопрано» давал пищу для размышлений, ни на секунду не оправдывая персонажей-антагонистов, коим в том числе и был сам Тони. Чейз и команда сценаристов умудрились рассказать историю дисфункциональной семьи, параллельно уделив достаточно внимания бандитизму, психотерапии и развитию всех ведущих персонажей.

«Клан Сопрано», иллюстрировавший закат гангстерской эпохи, взял лучшее от высококачественного кинематографа — съемку за пределами павильона, драматическое развитие сюжета и отсутствие жестких жанровых рамок, — но остался полноценным сериалом, неторопливо выстраивающим арки персонажей и окружающую их действительность. Впрочем, не только это повлияло на реалистичность проекта: путем наслоения двух жизней Тони Сопрано  (семейной и бандитской) и его друзей, Чейз создал уникальный трагикомический мир с живыми диалогами «ни о чем», бытовыми ссорами и продуманными до мелочей мафиозными конфликтами.

Главный антигерой поколения, в сравнении со многими последователями (можно вспомнить того же Хэнка Муди из «Блудливой Калифорнии» от HBO), проделывает колоссальную работу над собой, но в конце все равно остается нарциссичным и однозначно отрицательным персонажем, не давая зрителям толком никаких поводов ему сопереживать. Все, с кем так или иначе контактирует Тони Сопрано, обречены на страдания — будь то одно из немногих олицетворений феминизма в лице Кармелы, его любовница, близкий друг Крис Молтисанти или сын ЭйДжей, пытавшийся покончить с собой.

Финал же «Клана Сопрано», который многие расценили как протест Чейза поп-культуре, остается открытым, но вполне многозначительным для зрителей самого разного уровня насмотренности. Внезапно наступившая темнота, прервавшая издевательски легкомысленную и не предрекавшую трагедии композицию Don't Stop Believin', даже спустя 25 лет по-разному трактуется киноведами, журналистами и просто фанатами культового шоу. Но вне зависимости от того, кто из них прав, есть ощущение, что черный квадрат для Тони, который так и не смог победить внутренних демонов, — это почти всегда один исход.