«Я календарь переверну…»: каким получился сериал «Третье сентября»

3 сентября, современная Тверь. Главный герой Витя (Павел Рассомахин) после мальчишника очнулся на пляже вместе со своими друзьями — Валерой (Максим Белбородов) и Вовой (Александр Колесников). Им срочно нужно возвращаться в город, потому что там вот-вот начнется свадьба Вити и его невесты Маши (Арина Постникова). Парни ловят попутку на дороге — водителем оказывается немногословный, но философствующий мужчина (Михаил Шуфутинский), с которым герои обсуждают песню «Третье сентября».

По приезде в город у парней все идет не так: компанию Валере решают составить сразу три его девушки, которые до этого дня считали себя единственными, Вова ругается с женой, а от Вити уходит Маша — по неизвестной причине она сбегает из ЗАГСа. Главный герой отчаянно умоляет небеса вернуть день назад, чтобы он смог все исправить. К удивлению Вити, на следующее утро он вместе с друзьями снова просыпается на пляже 3 сентября. Вместе они пытаются избежать ошибок.

Очевидно, что экранизировать можно что угодно. Скорее, дело в актуальности объекта и наличии замысла, как превратить мем в длинную и связанную историю. Песня «Третье сентября» была написана еще в 1993 году — автором хита стали Игорь Николаев и Игорь Крутой. Если первые два десятилетия Михаил Шуфутинский исполнял песню как самый обычный попсово-шансонный шлягер, то позже у трека появилась новая коннотация.

В 2011 году паблик с мемами в «ВКонтакте» выложил картинку с американским рэпером Риком Росом, который внешне похож на Шуфутинского, и подписью «Я календарь переверну — и снова 3 сентября». Пользователи зафорсили мем, переложили его на новый лад сотни раз и сделали строчки из песни частью современной поп-культуры. Но если примерно первые пять лет шутка еще была смешной (хотя люди, чьи дни рождения выпали на эту знаменательную дату, не согласятся), в 2024 году третьесентябрьские мемы уже невозможно воспринимать из-за набившей оскомины.

Идея экранизировать мемы — тем более мемы 13-летней давности — вызывает удивление и вопросы. Ожидать свежего взгляда на устаревшие шутки, скорее, всего не придется. Поэтому в подобных историях видится коммерческая составляющая и маркетинговые уловки — привести зрителя на знакомые культурные теги. Такая же ситуация обстоит и с грядущим фильмом «Ждун» (мем появился в 2017-м), который планируют выпустить в январе 2025-го. Для какой аудитории снимается картина — не очень понятно. Взрослым мем уже давно надоел, а детям он не понятен. Такая же ситуация и с сериалом.

После просмотра двух серий сериал кажется экранизацией другого мема: «*предмет* для бедных». В данном случае это фильм «День сурка» для бедных. Сюжет, где герои попадают во временную петлю и преодолевают физические и метафизические преграды, чтобы выбраться из бесконечного повторения, не нов. Поэтому удивить зрителя подобным приемом невозможно и остается делать в комедии ставку на смешные шутки, узнаваемые или карикатурные типажи или «навалить как можно больше кринжа».

Ни с одной из этих задач авторы «Третьего сентября» не справились. В сериале даже сложно вычленить юмор как таковой — он просто строится на в меру нелепых ситуациях. Например, родственник-алкоголик постоянно хочет со всеми выпить (даже с памятником Михаилу Кругу), герой-бабник бесконечно получает по лицу от своих девушек, а теща из раза в раз презрительно глядит на жениха. При этом герои не выглядят эталонным воплощением всех провинциальных родственников, как это было в том же «Горько!». Скорее, они представляют собой достаточно заурядных личностей — ни тонкого вкуса, ни отборного кринжа.

Таким весь сериал и получился: откровенно отталкивающих вещей в нем не найти, как и привлекающих. Все получилось очень средне — от юмористических ситуаций до точности попадания в образы. Появление Михаила Шуфутинского в кадре тоже особого эффекта не производит. Поэтому лучше наконец устроить день прощания с мемом про третье сентября и оставить его в покое.