Израиль начал прокси-войну с Ираном. Как дальше будет развиваться кризис в Сирии?

Сирийская оппозиция в целом далека от единства. Пока на севере страны доминирует ХТШ, на северо-востоке закрепились «Сирийские демократические силы» (СДС), а на юге — «Сирийская национальная армия» (СНА). Они представляют разные идеологии, их территориальные интересы тоже отличаются, что делает консенсус между ними труднодостижимым. И самое главное — группировки спонсируются разными внешними игроками.

Оппозиция, как отметил в беседе с «Постньюс» востоковед Олег Гущин, ставила перед собой одну задачу — «свалить» Асада. «Они сделали это с успехом, но сейчас уже будут разбираться, кто из них начальник, — говорит эксперт. — Это старинная игра за власть, и делить ее очень трудно».

Сейчас многое зависит от того, какие возобладают силы в СНА и какие у нее установятся отношения у ее конкурента ХТШ. При этом ополченцы с юга страны также играют свою роль в происходящем. Правда, единственное, что их объединяет с ХТШ, — это оппозиция свергнутому Асаду.

Однако во время наступления повстанцев, видимо, объединила ненависть, что вылилось в стратегию единого фронта. Лидер ХТШ Абу Мохаммед аль-Джулани старается представить группировку «умеренной» силой, говоря от лица всей сирийской оппозиции. В интервью CNN он объяснил, что хочет построить государственные институты, в которых будут представлены все общественные группы Сирии. За рубежом один из лидеров сирийской оппозиции Хади аль-Бахра анонсировал 18-месячный переходный период, когда сформировавшееся временное правительство Сирии, подчиненное действующему премьеру Мухаммаду Гази аль-Джаляли, напишет новую конституцию и проведет выборы.

Газета Financial Times уже связала успех ХТШ в недавнем наступлении с ее военной реорганизацией и поглощением более мелких группировок за последние пять лет. Находясь на своей базе в провинции Идлиб, боевики централизовали командование разрозненных группировок, создали собственную военную академию и развернули пехотные, артиллерийские, беспилотные и танковые спецподразделения.

Тем временем в США уже ведутся разговоры о возможности исключить ХТШ из списка террористических организаций, а СМИ начали оправдывать повстанцев, называя их борцами за свободу. В России также заявили о готовности выстраивать диалог с оппозицией. Так, например, над посольства Сирии в Москве уже подняли «оппозиционный» флаг.

Падение режима Асада сильно повлияло на израильское видение безопасности своих границ. Несмотря на то, что оно ослабило влияние Ирана, прервав его каналы снабжения «Хезболлы», возникают опасения по поводу вакуума власти, который может усилить экстремистские группировки, создавая новые угрозы для Израиля.

Не зря The Telegraph предупреждала 6 декабря, что «ослабленный Асад лучше», чем джихадисты на границе Израиля. Он по-прежнему остается один на один с миром исламского толка на Ближнем Востоке, но если правление Асада гарантировало мир у Голанских высот, то его оппозиция непредсказуема и бесконтрольна. Еще в начале октября, когда «Постньюс» писал о начале наступления на Ливан, эксперты находили долю юмора в разговорах о факторе Сирии в противостоянии Израиля с «Хезболлой», так как у Асада «не было сил», чтобы даже защитить свою страну от израильских ударов.

В итоге Израилю пришлось развернуть войска, перейти через Голанские высоты и устремиться к Дамаску, попутно нанося авиаудары по потенциальным каналам поставки оружия, которыми могут воспользоваться антиасадские группировки. Раздробленность Сирии требует тщательной навигации по различным фракциям, поскольку Израиль должен определить союзников и противников в этом меняющемся ландшафте. Причем целями в рамках израильского наступления стали объекты и ХТШ, и СНА сразу в нескольких провинциях, в том числе в подконтрольных СДС на северо-востоке страны, чего ранее не происходило. Общая численность ХТШ и СНА оценивается минимум в 100 тыс. человек.

Соединенные Штаты же смотрят на ситуацию свысока. В их игре против Ирана не имеет значения, на чьей стороне быть. Они пользуются силами курдов против «Исламского государства» (ИГ, запрещена в РФ), спонсируют израильское наступление против ХТШ и СНА, пропагандируют «борьбу» «Хайят Тахрир Аш-Шам» как «исцеление» от режима Асада — и все это только ради одной цели. Четко представляя себе контуры хрупкого сирийского мира, США сделали все возможное для того, чтобы остаться в регионе (и у них это получилось).

После начала кризиса Иран начал переброску своих прокси-сил из Ирака в Сирию, и они немедленно получили воздушный удар со стороны американской авиации. Кроме того, проамериканские курды атаковали позиции Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в городе Дейр-эз-Зор, намекая Тегерану на последствия его вмешательства.

Говорить о единой Сирии пока не приходится. Несмотря на то, что оппозиции удалось объединиться под одним флагом, вопрос целостности этого временного правительства должен пережить еще несколько этапов военного противостояния. В сирийской пустыне разворачивается новое поле боя.

На севере Сирии курды будут пытаться отстоять себя перед СНА и стоящей за ней Турцией. Этот конфликт также таит в себе значительный потенциал насилия, предупреждают эксперты. Так, следующим этапом «новой сирийской эпохи» может стать противостояние между салафитами во главе с ХТШ и курдами. Если во время гражданской войны у них случалась временная кооперация, то сейчас, когда общий противник пал, салафиты пошли на курдов и пытаются отвоевать у них северо-восток страны.

В разговоре с «Постньюс» востоковед Сергей Медведко подчеркнул вклад Турции в нынешнюю ситуацию, заявив, что она сумела «взрастить, расширить сделать гораздо сильнее» группировку в Идлибе. «Турция всячески пытается расположить к себе население северных районов Сирии и, конечно, сыграла роль в начале этого наступления», — сказал эксперт. Но, по мнению Медведко, в Анкаре могли не рассчитывать на столь «великий» успех.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, мягко говоря, никогда не был заинтересован в стабилизации режима Асада. В течение последнего десятилетия Турция подливала масло в огонь гражданской войны в Сирии, спонсируя антиправительственные группировки на севере. При этом турецкий лидер не противился дипломатии перед своим сирийским коллегой. Во времена Асада правительственные войска Сирии помогали сдерживать активность СДС. Эрдоган считает эту группировку угрозой для своей страны и может начать новое наземное вторжение, чтобы разгромить ее. На этот раз дестабилизация в Сирии сыграет на руку не только турецкому лидеру, но и силам ХТШ и «Сирийской национальной армии», которые следующим шагом могут организовать наступление на северо-востоке.

Но США не хотят личного вторжения Турции на территории сирийских курдов, проживающих западнее реки Евфрат, поскольку, во-первых, там находятся нефтяные месторождения под контролем американцев, а во-вторых, Вашингтон хочет сохранить курдские военизированные формирования в качестве рычага давления на Анкару.

В итоге протурецко-проамериканские прокси послушно набросились на войска Асада, который никак не угрожал Турции. Под горячую руку попало и небольшое число курдов на северо-востоке Сирии, но их судьба мало волнует США.

Специалист по Ближнем Востоку Кирилл Семенов при этом не отверг вероятности создания курдской автономии и в рамках Сирии. «Курды рассчитывают на диалог с новыми властями, — сказал он «Постньюс». — Но на данный момент для них ничего не изменилось». По его словам, курдские силы предполагают, что с сирийской оппозицией им удастся «легче» договориться, чем с Асадом, но все может быть наоборот. «Протурецкие силы могут окончательно маргинализировать курдов», — предположил Семенов.

Поддержка сирийских курдов США, помимо противостояния ИГ, до последних событий была также направлена на предотвращение иранского и российского влияния в регионе и защиту своих нефтяных ресурсов на севере Ирака. Кроме того, Штаты стремятся сохранить стратегический плацдарм в геополитически чувствительном регионе, балансируя при этом в отношениях с Турцией, которая выступает против курдской автономии.

Связь новой временной власти в Сирии с исламским миром не будет устраивать Израиль, и диалог о деэскалации в Астанинском формате между Турцией, Россией и Ираном вряд ли станет аргументом для израильского премьера Биньямина Нетаньяху, чтобы смириться с прогрессирующим влиянием ХТШ в регионе.

С точки зрения международного права, Голанские высоты, конечно,  считаются сирийской территорией, однако фактически находятся под израильской оккупацией. Для Израиля захват Голанских высот имеет стратегическое значение, прежде всего, в аспектах безопасности и водных ресурсов. По словам Нетаньяху, «все понимают огромную важность» израильского присутствия на Голанах, «а не у их подножия».

Регион имеет важное геостратегическое значение и богат водными запасами. Израиль обеспечивает треть своих потребностей в воде за счет источников на Голанских высотах и в бассейне реки Иордан. А контроль над Голанскими высотами, расположенными всего в 60 км от Дамаска и одной из самых высоких точек региона, дает Израилю большее стратегическое преимущество перед соседними странами и сирийскими группировками на юге.

На Западе после вмешательства Израиля начали смотреть на конфликт более масштабно, осознавая возможность ослабить Иран. Тегеран же вынужденно занял выжидательную позицию, вероятно, в преддверии инаугурации Дональда Трампа и реализации его ближневосточных инициатив. В России, также теряющей свое влияние, больше озабочены сохранением (при благоприятном раскладе) своих военных баз в Латакии и неоднократно заявляли о приверженности резолюции СБ ООН 2254, во многом ориентированной на реалии 2015 года. Поэтому какой-либо ясности в решении сирийской проблемы нет, а сохранившиеся «актеры» сирийского театра военных действий остаются как никогда свободны в своих поступках.

Вопрос в том, станет ли Турция пользоваться положением и продавливать решение вопроса с курдами? В Анкаре неоднократно говорили о курдской «угрозе» и делились планами создать на территории северо-востока Сирии вдоль своих границ 32-километровую «зону безопасности», свободную от курдского ополчения. В эту «безопасную зону» Анкара рассчитывала переселить до 2 млн сирийских беженцев, которые сейчас проживают в Турции (всего в стране порядка 3,6 млн беженцев, покинувших Сирию из-за гражданской войны).

Территория, на которой Турция хочет создать «безопасную зону», находится под контролем «Отрядов народной самообороны» (YPG) — курдского ополчения, которое входит в альянс СДС. США поддерживают СДС — и YPG в том числе. При поддержке американцев курдско-сирийские силы разгромили ИГ на северо-востоке Сирии и теперь контролируют эту часть страны. В Анкаре опасаются, что сирийские курды, которые хотят добиться создания своей самоуправляемой территории внутри Сирии (наподобие Иракского Курдистана, который в Ираке имеет статус широкой автономии), вдохновят турецких курдов на создание аналогичной территории в Турции.

Временное правительство Сирии во главе с Мухаммедом аль-Баширом установилось после падения Сирийской Арабской Республики в целом, а у его основания стоят пока запрещенные во многих странах террористические группировки. В этом ключе оппозиция становится заложником старых проблем Асада: им предстоит добиться международного признания нового режима Дамаска, снятия санкций, достичь соглашений о нормализации отношений с соседями и не погибнуть от их рук.