Европа осталась за бортом: почему Трамп оттягивает ее участие в переговорах?

Американский президент считает этот формат громоздким и неэффективным. В 2018 году он уже отдавал предпочтение личному общению с президентом РФ Владимир Путиным в Хельсинки без всевозможных объединений вроде ООН, а сегодня эта стратегия нашла отражение и в Эр-Рияде. Республиканец снова обходит процедурные проволочки европейской дипломатии, предпочитая ей прямой контакт.

Трамп отдает приоритет осязаемым результатам, достигаемым быстро, а не долгосрочным стратегическим партнерствам. Переговоры в Эр-Рияде оформлены как прагматичная попытка «быстро закончить противостояние», даже если такая поспешность рискует узаконить российские территориальные приобретения на Украине (чем явно обеспокоены в Европе).

Опасаясь закрепления «новых границ», европейские лидеры подчеркивают важность соблюдения международного права и обеспечения украинского голоса в любом урегулировании. Но советники Трампа, хоть и говорили об участии делегации Киева на следующих этапах переговоров, намерены закрепить фундамент «мирного соглашения» через голову Украины.

Трамп чувствует слабость нынешней Европы: он регулярно критикует союзников по НАТО из-за их зависимости от военной защиты США, но без соразмерных инвестиций в оборону. Также он напоминает о неспособности европейских стран достичь целевого показателя расходов на оборону в размере 2% ВВП (и даже настаивает увеличить этот показатель до 5%).

Исключив Европу из переговоров в Эр-Рияде, Трамп дает понять, что страны, не желающие «платить свою долю», лишаются места за столом переговоров. Впрочем, такая жесткая тактика приносит свои плоды. Брюссель уже отреагировал на «гренландский трюк» Трампа, нарастив военные расходы, особенно на оборудование американского производства, такое как истребитель F-35. Это наблюдается и в Польше, и в Румынии.

Внутренние разногласия в Европе еще больше подрывают ее способность к коллективным переговорам. Восточноевропейские государства (Польша), выступают за исключительно жесткую линию в отношении России, западные страны (Германия и Франция) выбирают взаимодействие. Команда Трампа использует эту разобщенность, ведя двусторонние переговоры с Путиным и рассчитывая, что разрозненная реакция Европы помешает эффективному противодействию.

Экстренный саммит, созванный Макроном, подчеркивает эту уязвимость, поскольку европейские лидеры пытаются выработать единую позицию. Однако зависимость Европы от американского покровительства ограничивает ее дипломатические рычаги — ЕС вспоминает, как ходить.

Выбор Саудовской Аравии в качестве места проведения переговоров отражает более широкую стратегию Трампа по возвышению нетрадиционных союзников в глобальном управлении. Стремление наследного принца Мухаммеда ибн Салмана позиционировать Саудовскую Аравию как посредника в конфликтах — от Газы до Украины — совпадает с предпочтением Трампа иметь дело с лидерами «старого мира», которые воспринимаются как более решительные, нежели европейские.

Проведение переговоров повышает престиж и самой Саудовской Аравии, способствует реализации ее инициатив в области «мягкой силы» (например, инвестиции в европейские футбольные лиги) и укрепляет ее роль в формировании новой безопасности на Ближнем Востоке.

И Украина здесь играет не последнюю роль. Ближневосточная повестка Трампа, в частности, его желание стать посредником в нормализации израильско-саудовских отношений, переплетается с переговорами по Украине. Сотрудничество с Саудовской Аравией крайне важно для урегулирования проблемы Газы, но Эр-Рияд требует в качестве предварительного условия достижение прогресса в создании палестинского государства, что не позволяет реализовать предложение Трампа о массовом «переселении жителей Газы».

Привлекая саудовцев к переговорам по Украине, Трамп может добиться ответных уступок по Газе, используя влияние Эр-Рияда как на Путина, так и на региональных игроков. Но при его подходе геополитические вопросы часто становятся предметом торга в погоне за выгодными сделками. Это, может, и работало с Канадой или Мексикой, но однозначно претерпит изменения в случае с более крупными игроками — Россией и Саудовской Аравией.

Исключение из переговоров в Эр-Рияде служит стресс-тестом для европейского единства. Команда Трампа, похоже, рассчитывает, что Европа, столкнувшись с перспективой невыгодной для ее интересов сделки между США и Россией, либо капитулирует, либо расколется.

Признание министра иностранных дел Польши Радека Сикорского и британского премьера Кира Стармера в том, что европейские войска могут быть в конечном итоге направлены на Украину в рамках сделки, заключенной при посредничестве США, подчеркивает эту дилемму. Заставляя Европу реагировать, а не сотрудничать, Трамп утверждает свое господство над повесткой дня в области безопасности на континенте.

Маргинализация Трампом Европы на переговорах при посредничестве Саудовской Аравии означает нечто большее, чем дипломатическое уклонение. Она предвещает смену парадигмы взаимодействия США со своими ближайшими союзниками.

Отдавая предпочтение двусторонним отношениям перед многогранным, личным выгодам перед принципиальными союзами, Трамп перестраивает динамику глобальной власти так, чтобы расширить возможности РФ и Саудовской Аравии в трехсторонней игре против ослабевающей Европы. Его цель — уступки европейских держав, а после можно будет говорить и об их участии в украинском урегулировании.

Для Европы происходящее — это призыв ускорить оборонную интеграцию, снизить зависимость от американских гарантий безопасности и заявить о своей дипломатической самостоятельности. На это и будет смотреть Трамп, ожидая смены поколения политиков: от мягкого Олафа Шольца (нынешний канцлер ФРГ — прим. ред.) к цепному псу Фридриху Мерцу, от услужливого Макрона к жесткой Марин Ле Пен.

Но если двусторонние переговоры в Эр-Рияде могут привести к временному прекращению огня на Украине, то их долгосрочным наследием станет раскол либерального международного порядка.