Можно ли победить Covid-19 «в одной отдельно взятой стране»
В мире бушует вторая волна коронавируса. Заболеваемость бьет все рекорды, Европа закрывается на второй локдаун, в СМИ то и дело появляются сообщения о новых, более заразных штаммах COVID-19 – словом, все выглядит плохо. На фоне этого островком спокойствия и стабильности выглядит Китай. И это при том, что он стал родиной пандемии и первым принял на себя ее удар. Рассказываем, как Пекин справлялся с COVID-19, почему там такая низкая заболеваемость и как статистика выручила Си Цзиньпина.
Как Китай боролся с вирусами
В отличие от развитых западных стран, Китаю уже приходилось бороться с эпидемиями в недавнем прошлом. В 2003 году он столкнулся атипичной пневмонией (или SARS), и тогда ее результат оказался удручающим: официальный Пекин оказался неподготовлен к масштабной эпидемии, несколько месяцев скрывал информацию о заболевании и чуть было не потерял контроль над ситуацией.
В 2020 году прежние уроки, кажется, были учтены. Китай сообщил ВОЗ о новом коронавирусе практически сразу после его обнаружения и предпринял беспрецедентные меры по борьбе с заболеванием.
Перед китайским новым годом власти страны полностью закрыли на карантин провинцию Хубэй. Правительство также остановило работу магазинов, отменило все массовые мероприятия и резко ограничило свободу передвижения. Были и крайние меры — например, в феврале власти страны поместили на карантин 600 миллиардов юаней, заменив их новыми банкнотами.
Неоспоримой заслугой Пекина стала мобилизация всех имеющихся ресурсов. Она позволила в кратчайшие сроки возвести несколько больниц для пациентов с COVID-19 (госпиталь в Ухане построили с нуля всего за 10 дней); провести массовое тестирование (за две недели медики проверили девять миллионов человек); наладить производство медицинских масок и запустить масштабную кампанию по дезинфекции общественных мест.
Китай до сих пор держит границу на замке, а при любых вспышках коронавируса вводит карантин и проводит массовые тестирования целых городов.
На начальных этапах пандемии жесткие меры Пекина встретили непонимание и даже осуждение со стороны США и Европы из-за нарушений прав человека. Однако, пока на Западе рассуждали о моральной стороне вопроса, рядовые китайцы приняли новые ограничения относительно спокойно и дисциплинировано выполняли их. Так, Китаю не пришлось бороться с протестами ковид-диссидентов и антимасочным движением. И это, безусловно, внесло свою лепту в борьбу с пандемией.
Почему китайским цифрам не стоит вполне доверять
Китайским властям нужно отдать должное — для борьбы с пандемией коронавируса они сделали гораздо больше, чем большинство других стран. Помогло ли это действительно победить COVID-19 «в отдельно взятой стране», доподлинно неизвестно. О масштабах эпидемии в Китае мы можем судить лишь на основе официальной статистики, к которой много вопросов. И на то есть поводы.
Китай уже не раз уличали в манипуляциях со статистикой. В основном это касалось важных показателей, вроде роста ВВП, к которому КПК относится с особым трепетом. В 2019 году гонконгские и американские экономисты провели исследование, в котором выяснили, что в период с 2008 по 2016 годы китайские власти ежегодно завышали его примерно на 1,7%, приписав китайской экономике лишние 10%.
Не обошлось без скандалов и в случае с коронавирусом. Так, Китай информировал ВОЗ о вспышке эпидемии 31 декабря, однако позже стало известно, что власти Хубэя знали о ней еще в начале месяца и скрывали данные от центральных властей. Об этом красноречиво говорит история доктора Ли Вэньляна, который первым пытался предупредить об опасности COVID-19 (власти заставили его замолчать, а позже он умер от коронавируса).
Вопросы вызывали и методики подсчета заболеваемости и смертности. Так, в первые месяцы эпидемии в статистику не включали бессимптомных носителей, хотя они и являются главными переносчиками вируса. Иногда случаи заражения COVID-19 попросту исключали из официальной статистики, а смерти списывали на сопутствующие заболевания.
По оценкам независимых исследователей, такая политика могла привести к занижению официальной статистики в 4 раза, и уже к середине февраля в Китае могли быть заражены около 232 тысяч человек (официально их было всего 70 тысяч).
10 марта председатель КНР Си Цзиньпин посетил Ухань, где объявил о победе над COVID-19 (о том, как на это отреагировали запертые по домам жители, мы писали здесь). За несколько недель до этого визита число выявляемых случаев в стране резко пошло на спад и сократилось с 5 тысяч (13 февраля) до 24 (10 марта). Примерно в этот же период число активных случаев упало почти на 91%. С тех пор официальная заболеваемость COVID-19 в Китае оставалась на чрезвычайно низком уровне, а большинство новых заражений оказывались завозными, несмотря на снятие многих ограничений.
Сегодня в Китае официально выявили около 86 тысяч случаев коронавируса. Из них 80 тысяч пришлось на декабрь 2019 — март 2020 года, а 6 тысяч — на последующие полгода. Таких показателей нет ни в одной стране мира, даже в соседних Японии и Южной Корее, которые отчасти переняли китайскую модель борьбы с пандемией, но все равно оказались затронуты второй волной коронавируса. И это еще одна причина сомневаться в правдивости китайских данных.
Зачем Китаю скрывать эпидемию
У Китая может быть множество мотивов для сокрытия реальных масштабов эпидемии, например, чтобы избежать экономического коллапса или не допустить паники среди населения. Вероятно и то, что таким образом Пекин пытается избежать ответственности за пандемию.
Предпосылки к этому есть. В 2003 году страны и международные организации подвергли критике Китай за сокрытие информации об эпидемии атипичной пневмонии. 17 лет спустя Пекин вновь обвиняют замалчивании данных об эпидемии и медленной реакции, из-за чего COVID-19 охватил весь мир.
Особенно ярым критиком Китая выступает президент США Дональд Трамп, который не раз призывал привлечь его к ответственности, называл COVID-19 не иначе как «китайский вирус», и даже не гнушался распространять конспирологические теории об уханьской лаборатории, из которой якобы и вырвался вирус.
Обвинения и потенциальное международное расследование могут не повредить росту китайской экономики, но нанести сокрушительный удар по репутации Поднебесной в целом и Си Цзиньпина в частности (ведь он претендует на роль сильнейшего лидера Китая со времен Мао Цзэдуна). В такой ситуации статистика оказывает председателю Си двойную услугу: снимает его персональную ответственность за глобальную пандемию и демонстрирует преимущество китайской модели над Западом, не справившемся с серьезнейшим вызовом 21 века.
