Жизнь под санкциями: что опыт Ирана может рассказать о будущем России?

Из-за начала военной операции на Украине США, ЕС и их союзники ввели против России очень жесткие санкции. Западные политики предрекают нам «тотальную финансовую войну» и «коллапс экономики». Четыре года назад похожие угрозы звучали и в сторону Ирана — против него тоже ввели серьезные ограничения в надежде на скорый экономический крах. Однако стране, казалось бы, удалось сделать невозможное: она не только выжила, но приспособилась и даже перешла к умеренному экономическому росту. Рассказываем, как Иран справляется с жесточайшими санкциями Запада и почему его кейс как никогда релевантен для России.

Борьба Ирана с американскими санкциями началась больше 40 лет назад — в 1979 году, когда страну сотрясла исламская революция, а к власти пришли сторонники аятоллы Рухоллы Хомейни. На протяжении последующих лет санкционный режим неоднократно корректировался — его смягчали, ужесточали и просто изменяли, однако никогда полностью не отменяли.

В 2006 году из-за подозрений в разработке ядерного оружия США приняли специальный закон, который предусматривал частичное торговое эмбарго, а также затрагивал активы иранских банков и компаний. Через шесть лет против Тегерана ввели первые по-настоящему жесткие ограничения — США и ЕС заморозили счета местного Центробанка и наложили запрет на покупку иранской нефти, что загнало экономику страны в рецессию.

Впрочем, уже скоро Иран сумел добиться смягчения санкционной политики. В 2015 году он заключил с Западом сделку, которая предусматривала постепенную отмену ограничений в обмен на сворачивание ядерной программы. После снятия санкций иранская экономика начала стремительно расти, увеличившись на 13%.

Однако дальнейшему укреплению Ирана помешал приход к власти в США Дональда Трампа. В 2018 году его администрация в одностороннем порядке вышла из «ядерной сделки», вернула старые санкции и продолжила усиливать давление. При Трампе США ввели свыше 960 антииранских санкций, которые затронули все отрасли его экономики.

В Вашингтоне это назвали стратегией «максимального давления». Ее главной целью было довести иранскую экономику до кризиса, чтобы добиться от Тегерана уступок по ядерной программе.

Возвращение ограничений в 2018 году действительно больно ударило по положению Тегерана. Иранский риал обесценился почти вдвое, ВВП обрушился на 6%, а инфляция подскочила до 30%. Однако коллапса, на который надеялись США, не произошло.

Экономика Ирана на удивление выстояла удар, а через два года перешла к небольшому росту (пусть и с очень низкого старта). Всемирный банк считает, что она выросла на 3,1% за прошлый год. По прогнозам, в 2022 г. она дополнительно увеличится на 2,4%. А иранские власти считают возможным разогнать ее до 8%.

Конечно, Тегерану не приходится рассчитывать на более высокие темпы развития. Для этого нужны колоссальные вливания в инфраструктуру, которые Иран не может себе позволить без доступа к внешним финансовым рынкам. Но стране удалось приспособить свое хозяйство к жизни под санкциями, наладить импортозамещение, переориентировать рынки в сторону России и Китая и таким образом стабилизировать экономику.

Из-за санкций иранские компании не обанкротились. На фоне резкого падения риала их выручка наоборот начала расти стремительными темпами. Приток дополнительных средств им обеспечили домашние инвесторы: на фоне высокой инфляции и ограничений на вывод капитала иранцы начали массово инвестировать в отечественное производство. В результате в 2019 году Тегеранская биржа стала самым быстрорастущим фондовым рынком в мире. И это несмотря на разгар финансовой войны с Западом.

Повседневная жизнь обычных иранцев тоже не сильно отличается от нашей, хотя на фоне международных ограничений их уровень жизни стал значительно ниже. За годы жизни под санкциями жители страны научились отправлять деньги за рубеж, минуя банки. Несмотря на торговое эмбарго, им по-прежнему доступны товары первой необходимости и все технологические новинки западных компаний. В Иране можно достать даже iPhone — их продают через серых посредников из Турции и ОАЭ.

Санкции также заметно активизировали иранский IT-сектор. В 2019 году власти страны запустили «суверенный интернет», а местные стартаперы быстро заменили западные сервисы собственными аналогами: Aparat (YouTube), Cafe Bazaar (Google Play), Cloob (Facebook — объявила о закрытии в 2017 году из-за проблем с властями) и др.

Россию и Иран удобно сравнивать по двум причинам. Обе страны испытывают похожее санкционное давление со стороны Запада. Кроме того, их экономики имеют много общих черт (зависимость от энергоресурсов) и испытывают сопоставимые структурные проблемы (высокая коррупция). Это позволяет предположить, что в обоих случаях западные санкции будут иметь сходный эффект.

Иранский опыт говорит о том, что россияне не лишатся доступа к большинству привычных товаров и технологий. Экономика России неизбежно войдет в рецессию, но коллапса не произойдет, а в будущем она и вовсе сможет перейти к умеренному росту. Насколько быстро это случится, будет зависеть от скорости и эффективности адаптации ключевых отраслей хозяйства к жизни в условиях ограничений.

Вместе с тем есть основания говорить о том, что Россия избежит иранского сценария с галопирующей инфляцией и радикальным обрушением курса валюты. На это указывают несколько факторов:

1. Экономическое положение России в 2022 году куда лучше, чем у Ирана образца десятилетней давности. Ее ВВП выше ($1,5 трлн против $600 млрд), международные резервы больше (42% против 17% к ВВП), доходы от налогов тоже (25,8% на 5,3% к ВВП), а вот зависимость от нефти наоборот ниже (36% против 60% доходов бюджета).

2. Против Ирана действуют более жесткие санкции, чем против России. Как минимум Москве все еще не отрезали доступ к западным энергетическим рынкам.

3. Последние восемь лет Россия повышала устойчивость экономики к жестким санкциям. Так, ЦБ успел вывести значительную часть резервов из западных стран. Это значит, что у него останутся средства на стабилизацию курса рубля. Точно так же с 2014 года Москва сумела перестроить часть отраслей экономики в сторону импортозамещения и создать внутренний аналог SWIFT.

4. Россия — более крупный и значимый игрок на международной арене. Одно это даст ей куда больше пространства для маневра и позволит быстрее найти замену западным рынкам — например, переориентировавшись на Китай.

О том, что Россия способна выдержать санкционный удар, говорят и оценки экспертов. По мнению аналитика финансовой компании JPMorgan Джахангира Азиза, годовые потери России от жестких санкций составят около 3,5% ВВП. Инфляция за этот же период поднимется до 10% — эти потери будут несопоставимы с тем, что пережил Иран в 2018 году.

С этим согласен экономист Эсфандияр Батмангхелидж: «Иран продемонстрировал, что его несовершенная экономика может перенести структурную адаптацию к санкционному давлению… Чиновники хвалятся "экономикой сопротивления", хотя им и не удалось выработать связный ответ на ограничения. Тем временем структура иранской экономики смогла поглотить санкционное давление. Есть основания верить в то, что Россия тоже сможет сделать это».

━━━━━

Виталий Рюмшин