От Черчилля до Украины: переживает ли мир начало новой холодной войны?

5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произнес знаменитую Фултонскую речь, которая ознаменовала начало затяжной холодной войны между США и СССР. После выступления Черчилля прошло почти 80 лет, а противостояние завершилось 30 лет назад. Однако в свете событий на Украине холодная война снова становится популярным термином. И, похоже, в этот раз она будет куда жестче предыдущей.

На момент исторического выступления Черчилль уже не был премьер-министром. Летом 1945-го его консервативная партия проиграла парламентские выборы, а через несколько месяцев Черчилль, теперь уже как частное лицо, отправился на лечение в США. Впрочем, это обстоятельство никак не помешало американцам устроить британскому политику пышный прием. Во время поездки в Фултон Черчилля даже взялся сопровождать президент США Гарри Трумэн, который также присутствовал во время речи.

Выступление экс-премьера, которое называлось «Sinews of peace», оказалось на редкость жестким и эмоциональным. Черчилль признал ведущую роль США в послевоенном Западе, предупредил об опасности коммунизма и посетовал на то, что самый разрушительный конфликт в истории человечества так и не привел к созданию единой, демократической Европы. Но его ключевой посыл сосредоточился в знаменитом пассаже о «железном занавесе».

«Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился "железный занавес". Столицы государств Центральной и Восточной Европы оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти славные столичные города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали в сферу советского влияния», — сказал экс-премьер.

Историческая речь Черчилля прозвучала на фоне стремительного ухудшения отношений между СССР и его бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции.

Уже на момент фултонской речи СССР начал устанавливать господство коммунистических режимов в Восточной Европе, изолировав свою систему от Запада. В начале 1946 года разразился один из первых кризисов холодной войны, поводом которому послужил отказ Москвы выводить войска из Ирана. Вскоре после выступления Черчилля в Греции началась война между коммунистами и сторонниками монархии. А чуть позже СССР потребовал от Турции изменить статус черноморских проливов, создав еще один очаг напряженности.

Впоследствии речь экс-премьера Британии стали рассматривать как официальное объявление холодной войны. Однако, смотря на события тех лет издалека, это утверждение кажется большим упрощением. Ведь все происходившее в мире показывало обратное: 5 марта 1946 года холодная война уже вовсю шла. Уинстон Черчилль лишь констатировал очевидное, впервые назвав вещи своими именами.

Военная операция России на Украине, начавшаяся 24 февраля 2022 года, побудила западных и отечественных политологов начать дискуссии о конце «конца истории», за которым неизбежно должна последовать «холодная война 2.0».

И в чем-то они, несомненно, правы. Нынешняя ситуация в мире имеет все признаки масштабного геополитического противостояния прошлого века. Достаточно сказать, что сегодня мы тоже наблюдаем два относительно сформировавшихся военно-политических блока (США и НАТО против России, Китая и их союзников), которые имеют идеологические разногласия (демократия против авторитаризма) и все больше изолируются друг от друга информационными, торговыми и физическими барьерами (что можно назвать аналогом «железного занавеса»). На фоне этого ведущие державы все чаще вовлекаются в международные кризисы, оказываясь по разную сторону баррикад.

За примерами далеко ходить не нужно. Впервые о «соревновании демократий и автократий» в США заговорили еще в начале прошлого года. В декабре президент Джо Байден собрал «саммит за демократию», куда предусмотрительно не позвали соперников США (Россию, Китай, Иран) и партнеров, которых в Вашингтоне сочли «неблагонадежными элементами» (Турцию, Венгрию).

Экономическая изоляция, которую облекли в бесконечный круговорот санкций, началась и того раньше. Иран страдает от чувствительных ограничений с 2012 г., Россия — с 2014 г., а в 2018-2019 гг. санкции начали вводить и против Китая. В свою очередь, пандемия 2020 г. вынесла на повестку дня создание физических (запрет перелетов) и информационных (борьба с фейками, создание «национальных файерволов» и «суверенных сетей») преград.

Поэтому те аналитики, которые называют ситуацию на Украине началом новой холодной войны, во многом повторяют ошибку интерпретаторов речи Черчилля. Разделительные линии в мире начали чертить задолго до 2022 года, а украинский кризис только катализировал все протекавшие до этого процессы. Но самое главное — он стал следствием накопившихся противоречий, но уж никак не их причиной.

Иными словами, «холодная война 2.0» идет уже давно, и началась она явно не 24 февраля. Нам остается ожидать только «фултонской речи 2.0», когда кто-нибудь, как и Черчилль в 1946 году, наконец «назовет лопату лопатой».

«Холодная война 2.0» не обязательно будет досконально копировать свою предшественницу. В конце концов, с 1991 года мир значительно изменился: растущая взаимозависимость стерла прежние разграничительные линии, старые идеологии более не играют роли, а шагнувшие вперед технологии открыли новые, доселе невиданные арены для борьбы.

Кажется, мы уже не увидим противостояния двух жестких и замкнутых в себе систем. Россия и Китай заявили, что не намерены создавать классический военно-политический блок. Да и США не могут удерживать партнеров от сотрудничества с противниками, из-за чего часть «западного блока» начинает занимать амбивалентную позицию. Это хорошо заметно на примерах Турции, Венгрии и в меньшей степени Германии.

Конечно, Запад и их противники продолжат обособляться друг от друга, создавая автономные финансовые и политические структуры. Однако полностью изолироваться друг от друга уже не получится — санкции против России показывают, что масштабная экономическая война в современных реалиях чревата большими издержками для всех ее участников.

Вместе с тем есть признаки и того, что «холодная война 2.0» будет гораздо жестче своей предшественницы. Профессор университета Джона Хопкинса Мэри Элиза Саротт отмечает, что ключевые стороны нового противостояния продолжают наращивать вооружения. При этом они практически не обременены договорами и «джентльменскими» правилами поведения, которые действовали в XX веке.

«Длительность холодной войны давала обоим сторонам время и стимулы для обсуждения договор по контролю над вооружениям. Вашингтон и его союзники заключили с Москвой много соглашений, которые, хоть и были несовершенными, но по крайней мере создавали предсказуемость и контроль за ситуацией… В последние годы, однако, обе стороны опрометчиво разорвали многие из этих договоров, рассматривая их как устаревшие и чрезмерно ограничивающие», — написала она в колонке для газеты The New York Times.

С ней согласен экс-посол РФ и член РСМД Александр Крамаренко. «Нет сомнений в том, что [новая холодная война] более опасна, чем ее прежний вариант. На этот раз она обременена аналогиями с Крымской войной и Карибским кризисом одновременно… Украина — лишь частный случай во всем комплексе наших противоречий с Западом. Отсюда потенциал выхода конфликта за границы Украины и за рамки формулы «асимметричной конфронтации», когда Россия реализует свои преимущества в силовой политике, а Запад — на поле экономического давления», — считает он.

━━━━━

Виталий Рюмшин