«Санкции — санкциями, бизнес — бизнесом»: как в России борются с дефицитом зарубежных лекарств

За последние три года в РФ пропали десятки зарубежных лекарств, среди которых оказались жизненно необходимые. В августе 2023 года в страну перестали поставлять швейцарский противораковый препарат «Мабтера» от компании Roche. За несколько месяцев до этого с аптечных прилавков исчезло другое средство от рака — «Тамоксифен».

Весной прошлого года российские врачи пожаловались на дефицит более 80 препаратов. Также в апреле 2022 года в РФ была зафиксирована нехватка  жизненно важных лекарств с леводопой, ежедневно необходимых 70% из почти 300 тыс. российских пациентов с болезнью Паркинсона.

Производители объясняли ситуацию «экономически нецелесообразными» поставками и антироссийскими санкциями. Тем временем в Росздравнадзоре заявили о нарушении логистических цепочек: «В связи с повышенным спросом на отдельные лекарственные средства в настоящее время могут происходить временные задержки в доставке необходимого количества препаратов в аптеки, связанные с логистическими проблемами поставщиков и производителей».

Фарманалитик, гендиректор компании DSM Group Сергей Шуляк объяснил, что лекарственные препараты не подпадают под западные санкции, поэтому почти все зарубежные компании продолжают поставки в РФ. Те, что уходят из РФ, преследуют далеко не политические мотивы. «Некоторые уходят с рынка ввиду высокой конкуренции с дженериками, которые гораздо дешевле. Дорогостоящие препараты не способны конкурировать по цене — и в этом мы наблюдаем коммерческую причину».

Ключевая проблема дефицита препаратов — нерентабельность их производства, считает сопредседатель Всероссийского союза пациентов, профессор кафедры неврологии и нейрохирургии Самарского ГМУ Ян Власов. Так, например, по данным RNC Pharma, за первые полгода 2023-го на ушедшую из России «Мабтеру» приходилось всего полпроцента от общего объема закупки подобных препаратов.

По мнению Власова, себестоимость производства некоторых лекарств в десятки раз выше, чем закупочная. Из-за этой проблемы в РФ, в частности, возникли сложности с выпуском вакцин, указывает эксперт: «А вакцина — это безопасность, это дети, так что мы ожидаем определенных разъяснений со стороны Минздрава о том, как они собираются эту безопасность поддерживать», — говорит Власов.

Профессор отмечает, что нехватка вакцин и недостаточные объемы выпуска повлияют не только на сферу здравоохранения граждан,  но и науки. «Откуда взять новые вложения на инновационные вакцины? Они берутся из прибыли, а не убыли», — подчеркивает он.

Власов указывает на проблему дефицита в госбюджете для закупки дорогостоящих лекарств. При этом эксперт напоминает о возможности регионов обмениваться с соседними субъектами «остатками» необходимых медикаментов. «Например, сейчас петербургским пациентам с рассеянным склерозом не хватает дорогостоящего препарата, который ждут из Москвы. Несмотря на то, что регионы как-то выходят из этой ситуации, пациентов в целом по России она все еще довольно тревожит», — говорит он.

На это влияет ситуация с аукционами по тендерам на поставки лекарственных препаратов: «Раньше мы заранее знали сроки их проведения, могли предполагать какое количество препаратов придет и хватит ли их до конца года. Сейчас это планирование стало менее прозрачным. Если препарат не придет, а человеку он нужен, то его все равно придется где-то брать».

Власов говорит, что массовые проблемы с дефицитом дорогостоящих лекарств фиксировали в разгар пандемии коронавируса. Сейчас, по данным эксперта, в РФ есть некоторые трудности с противоэпилептическими препаратами и лекарствами от заболеваний щитовидной железы. «Отдельно есть вопросы с миастенией, инновационными вакцинами. Может не быть препарата какого-то привычного торгового наименования, и на это, как правило, пациенты реагируют достаточно болезненно. Но массовых дефицитов у нас нет», — объясняет он.

Что касается инновационных препаратов, то Шуляк поясняет, что в РФ их не производят в больших объемах. Большинство находящихся в российском обороте — зарубежные. «Это связано с дорогостоящим процессом их производства, не более. А так в нашей стране появилось множество новых современных заводов, производящих в том числе хорошие дженерики, мощностям которых позавидуют многие зарубежные коллеги».

Власов признает, что множество проблем с лекарственными препаратами связано с нестабильной геополитической обстановкой. Фармкомпании покидают российский рынок, однако Власов уверен, что «свято место пусто не бывает»:

«Есть огромные площадки по фармации в Индии, по различного рода субстанциям — в Китае, по оборудованию и заводам — в Японии (у Москвы и Токио оборот повысился). Поэтому санкции санкциями, а бизнес — бизнесом. У нас много сейчас во всем политики, но люди по-прежнему хотят жить и лечиться, а бизнесмены — зарабатывать».

Профессор отмечает, что «очередь» из желающих поставить недостающие препараты в РФ хотя и «поредела», но стала «пестрее». «Если раньше крупный монстр Bayer мог и цены на рынке ломать, и всю линейку препаратов как ему угодно менять, не нарушая закон регулятора, то сейчас ситуация стала иной. Теперь появляются производители из тех стран, которые ранее на нашем рынке не фигурировали, такие как, например, Южная Америка. Развиваются в этом плане, Иран, Индия, а отечественная фарма многое перехватила от ушедших зарубежный компаний», — поясняет он.

Также Власов убежден, что столь «экстремальные» нагрузки на бюджет и промышленность принесут свои плоды. «Стало очевидно, что у нас есть серьезные прорехи, на которые теперь стали обращать внимание: нужно увеличивать вложения в наукоемкие отрасли и перерабатывающую промышленность. Россия способна сама себя всем обеспечить, но нам нужны серьезные мощности и современные заводы, а граждане имеют право получать пусть не дорогостоящие, но качественные и доступные лекарственные препараты», — заключил он.

Шуляк уверен, что российская фармпромышленность будет развиваться, но происходить это должно комплексно: «Импортозамещение — долгий процесс, который связан не только с производством лекарственных форм, но и субстанций. Так что нам нужно развивать также химическую промышленность, чтобы мы могли развивать синтез субстанций».