«Человек хочет не умереть, а жить по-другому»: что делать, если близкий думает о смерти

Брушлинский: Основная причина суицидальных мыслей — постоянное ощущение болезненности, невыносимое страдание: оно может быть физическим или психологическим.

В депрессивных состояниях крайне активны пристволовые отделы мозга: они оказываются активнее, чем отделы коры головного мозга, которые отвечают за планирование и регуляцию поведения. Поэтому людям, подверженным такому состоянию, часто сложно строить планы и контролировать их реализацию. К сожалению, единственным способом справиться с болью им видится суицид.

Ларина: Фактически мы не знаем ничего про смерть и про то, что будет после нее. Но у нас есть представление, что это окончание всего и это может принести облегчение: что бы там ни было, но боль в моменте закончится. Иначе говоря, человек хочет не умереть, а жить не так, как живет сейчас — без боли или в каких-то лучших условиях, без страдания.

Это усугубляется, если человек в депрессии: у него сужается фокус, кажется, что все безнадежно. Встречается и желание именно перестать существовать — это связано с тотальным чувством вины и стыда. То есть человек чувствует себя никчемным, а иногда даже несущим вред окружающим. Ему настолько стыдно (совершенно не факт, что есть за что), что он просто хочет исчезнуть. Как говорят — хочется провалиться сквозь землю.

Брушлинский: По статистике Американской ассоциации суицидологии, у ⅔ людей, покончивших с собой, была диагностирована депрессия. Суицидальные проявления нередко бывают сопряжены с социальным неблагополучием, алкогольной и наркотической зависимостями. Часто люди заканчивают жизнь самоубийством, находясь в состоянии аффекта — иначе это называется «импульсивным суицидом»: опьянение может этому способствовать.

Также чаще совершают суицид люди с хроническими заболеваниями: онкологией, болезнью Альцгеймера, серьезными повреждениями позвоночника, ВИЧ-инфицированные. Кроме них, в группе риска представители стрессовых профессий: полицейские, врачи, ветераны боевых действий.

Можно назвать и две наиболее рискогенные возрастные группы — это подростки (в современных реалиях люди примерно до 25 лет) и пожилые. Если у подростков и молодежи это связано с эмоциональной нестабильностью, вызванной гормональными изменениями, дебютом депрессии или психических расстройств, то у пожилых — с хроническими соматическими заболеваниями, страхом перед тем, что их течение будет становиться только хуже.

Ларина: Стоит обратить внимание на тех, в чьем близком окружении кто-то покончил с собой. Суицид может распространяться, как эпидемия. Например, если в школе один подросток покончил с собой, вся школа оказывается в группе риска.

Также важно иметь в виду, что депрессия не всегда заметна извне: она может быть маскированной, т.е. внешних проявлений плохого состояния нет, человек продолжает заниматься своими делами и часто даже сам не предполагает, что у него заболевание.

Брушлинский: По статистике, 80% людей, совершивших самоубийство, делились с близкими такими планами. Но бывают ситуации, когда человек никому не показывает, что ему тяжело.

Маркеры склонности к суициду будут те же, что у депрессивного состояния: уменьшение работоспособности, сложности с личной гигиеной и повседневными привычками, снижение количества социальных контактов, фразы о бессмысленности существования, сильной усталости от жизни, отсутствии перспектив на будущее.

Многие люди боятся спрашивать близких о суицидальных мыслях, потому что не хотят провоцировать. Но на самом деле такие вопросы часто полезны. Когда человек думает о смерти, как о выходе, ему такой разговор может принести облегчение. А еще бывает, что люди готовы отвечать на подобные вопросы, но боятся их инициировать, потому что не хотят нагрузить окружающих.

Ларина: Один из самых ярких маркеров — нанесение себе повреждений: ожогов, порезов и других увечий. Люди нередко думают, что это нечто демонстративное, а к демонстративному принято относиться с пренебрежением. Однако это может быть криком о помощи: скажем, когда что-то горит, человек очень громко кричит «Пожар!». И на это надо обращать внимание. Также люди часто начинают «прощаться» за некоторое время до суицида. Например, они начинают внезапно раздаривать вещи, возвращать долги, завершать дела.

На другие пункты стоит обращать внимание с осторожностью и в совокупности с другими маркерами. Например, часто бывает, что человек резко сменил стиль: всегда одевался ярко, а тут вдруг начал носить только черное и использовать специфическую атрибутику. Понятно, что у него мог просто измениться вкус — особенно если это подросток. Тема смерти в обществе табуирована, и это может быть обычное протестное поведение. Еще иногда имеет смысл присмотреться к крупным татуировкам — особенно если это большие закрашенные места: делать такое тату правда очень больно, поэтому это может относиться к самоповреждающему поведению.

Кстати, «юмор висельника» — шутки про смерть — это не всегда плохо. Бывает, что человек просто стал часто кидать мемы про смерть, например. Однако если известно, что у него есть суицидальные мысли или даже намерения, то это может быть, как ни странно, хорошим знаком: юмор снимает напряжение. Это способ поговорить о том, что сильно беспокоит и тревожит, при этом не начиная тяжелые разговоры.

Ларина: Прежде всего надо дать понять, что человек важен для вас, что он делает вашу жизнь лучше, приносит радость. Также нужно спрашивать его о самочувствии. В идеале почитать психологическую литературу о том, как поддерживать не токсично, без обесценивания и осуждения.

Иногда человека может отрезвить мысль, что нет реально надежных способов самоубийства. Велика вероятность выжить и стать инвалидом. Человеку придется продолжать жить, но к этому может добавиться постоянная физическая боль. Это может звучать цинично, но для людей, которые реально думают о самоубийстве, это может сработать как стоп-сигнал. Однако это не значит, что проблема решена — это просто дает дополнительное время.

Также стоит заключить «cуицидальный контракт»: договориться, что если человек захочет свести счеты с жизнью, то он позвонит вам. Если он не сможет дозвониться до вас, то у него должны быть записаны телефоны экстренных служб психологической помощи. Вы можете сами записать их у него в телефоне.

Здесь также работает правило 15 минут: часто люди совершают суицид в состоянии аффекта. В этом случае важно прожить 15 минут: если на это время отвлечь человека разговором, то аффект пройдет, а проблема будет на время решена. Рабочий метод — вернуть человека к воспоминаниям о периоде, когда в его жизни все было хорошо. Убедить, что есть шанс вернуть похожее состояние, предложить помощь в приближении этого момента.

Но самое главное — убедить пойти к психологу или психиатру. Это сложно, потому что такие специалисты очень стигматизированы. Люди боятся, что нужно платить им деньги за разговоры, врач будет копаться в их голове и манипулировать ими. Здесь стоит склонять человека к мысли, что если психолог ничего не сможет сделать с ситуацией, то и навредить у него тоже не получится, поэтому можно просто попробовать.

Если это покажется ему бесполезной тратой денег, то можно предложить оплатить за него один или несколько сеансов. В первый раз лучше сходить вместе — довести до кабинета, а пока идет сеанс — подождать в коридоре.

Брушлинский: Стоит разделять суицидальные мысли, намерения и действия. Суицидальные мысли — это некая навязчивая идея, когда появляются мысли о том, что тяжело, хочется умереть, чтобы это все закончилось. Уровень планирования — это когда человек уже продумывает, как именно это осуществить: безболезненно, наиболее или наименее демонстративно.

Если вы узнали, что у близкого есть четкий план самоубийства, то самый верный выход — экстренная госпитализация. Если речь о менее критичных состояниях, суицидальных мыслях, то самая лучшая помощь — поговорить с ним об этом, задать конкретные вопросы, выслушать.

В кризисных ситуациях даже взрослые люди чем-то напоминают детей или подростков: им тоже тяжело планировать и регулировать свои действия. Поэтому они нуждаются в помощи с тем, чтобы структурировать свою жизнь. Вы можете помочь составить планы, напоминать о том, что нужно выпить лекарства или выполнить рабочие задачи. Созваниваться с ним утром, чтобы убедиться, что человек проснулся.

Если он не идет на контакт, вероятно, дело в недостатке доверия. В таком случае можно скооперироваться с другими людьми из окружения: иногда групповое воздействие оказывается более эффективным.

Брушлинский: Кроме обвинения человека в лени и глупости, а также обесценивания, я бы выделил «подталкивание»: в моей практике был случай, когда родители человека с суицидальными намерениями говорили ему, что лучше бы его совсем не было на свете, «лучше бы я тебя не рожала». При наложении на депрессивное состояние и склонность к суициду это легкая дорога к завершению самоубийства.

Ларина: Не стоит использовать фразы, которые апеллируют к чувству вины: например, «Если ты покончишь с собой, я умру. Ты самое главное в моей жизни, я не смогу, если тебя не будет», «Да как ты так можешь?! Я тебя растил(а)», «Ну и давай! Иди, сделай это!», — казалось бы, сильные слова, но лучше их избегать.

Ларина: Теоретически такая вероятность есть. Однако в мире нет исследований, которые показывали бы статистику людей, вышедших из глубокой депрессии или суицидальных мыслей/намерений. Науке точно неизвестно, как именно таким людям удалось справиться с внутренним кризисом. В теории человек сам может выздороветь от рака. Но такую возможность тестировать нельзя.

Брушлинский: Выйти самостоятельно из цикла суицидальных мыслей очень сложно. Без разговора — хотя бы с близкими — «излечиться» от этого состояния нельзя. В идеале нужны медикаментозное лечение и работа с психотерапевтом. Но надо помнить, что суицидальные мысли встречаются гораздо чаще, чем завершенный суицид. Это говорит о том, что некоторые с этим все-таки справляются. Но не все.

Брушлинский: Жить с человеком со склонностью к суициду — непростое испытание. Это повод самому обратиться как за психологической, так и за психиатрической помощью, потому что депрессивное состояние может быть «заразным». Необходимо не забывать о заботе о себе. Помощь другу или родственнику, находящемуся в кризисной ситуации может продолжаться месяцами: это изматывает. Помочь другому, когда ты в плохом состоянии, вряд ли получится.

Ларина: Если людей, желающих помочь, несколько, то надо сменять друг друга в заботе о близком. Крайне важно избегать выгорания: достаточно есть, достаточно спать, заниматься вещами, которые радуют и расслабляют. Пусть это будет вашим обязательством перед собой и любимыми.

Также есть тонкий момент: в некоторых случаях угрозы суицидом могут быть эмоциональным насилием. Такое случается, например, когда один человек пытается выйти из отношений, а другой угрожает ему самоубийством. Это не значит, что нужно нивелировать все, что было сказано выше, но в таком случае жертвой насилия оказываются близкие. Тогда можно вызвать скорую. Медикам нужно сказать, что человек рядом с вами угрожает суицидом.