«Родина, социализм или смерть»: как Уго Чавес стал символом «левого поворота» в Латинской Америке?

Будущий команданте родился в маленьком городке Сабанете штата Баринас в семье учителей начальной школы. Его мать была набожной католичкой, а отец придерживался социал-демократических взглядов. Кажется, от них Чавес впоследствии унаследовал и то, и другое. С детства он проникся искренней любовью к Иисусу Христу и наизусть выучил всю Библию.

Мать надеялась, что ее отпрыск станет священником, однако уже будучи подростком Чавес стал считать Христа первым революционером, социалистом и народным вождем. В годы его учебы под влиянием Кубинской революции сформировалась так называя «теология освобождения». Ее сторонники были уверены, что Христос — не только утешитель, но и освободитель угнетенных. Для бедняков из простых семей он стал олицетворением борьбы за справедливость.

Заразившись этими мыслями, Чавес избрал путь военного и четыре года проучился в профессиональной академии. Там он много читал о полководцах эпохи войны за независимость, которую вел Симон Боливар в XIX веке. В академии будущий лидер Венесуэлы впервые познакомился с идеями Маркса, Ленина, Троцкого, Мао и других теоретиков социализма. В то же время он видел, как под этими же лозунгами на его глазах проходила Кубинская революция с легендарными образами Эрнесто Че Гевары и Фиделя Кастро.

Под влиянием такой обстановки и окружения Уго вступил в леворадикальную Партию венесуэльской революции, а потом и вовсе создал собственную тайную военизированную организацию. Его звездный час настал в феврале 1992 года, когда он возглавил военный мятеж против действующего режима. Мятеж стал ответом на трагические события 1989 года, вошедшие в историю как «Каракасо» — тогда власти расстреляли сотни людей, которые вышли на улицы в знак протеста против экономической политики правительства. Мятеж провалился, а сам Чавес попал в тюрьму.

Через два года к власти пришел новый президент, который выпустил неудачливого революционера на свободу. С тех пор Чавес взял курс на легальную борьбу за власть. И у него получилось. В декабре 1998-го он победил на выборах, а в 1999-ом принес присягу и стал бессменным президентом Венесуэлы на долгие 14 лет.

В 1989 году в Вашингтоне сформулировали свод экономических правил для Латинской Америки, которая тогда находилась под сильным влиянием Соединенных Штатов. Этот свод правил подразумевал переход к свободному рынку, приватизацию и открытость к иностранным инвестициям. Правительства Латинской Америки взяли «Вашингтонский консенсус» за основу своей политики и послушно реализовывали его в 1990-е годы. Как пишут специалисты, такой курс на неоконсерватизм имел противоречивые последствия. С одной стороны, темпы экономики стали расти, а с другой – все больше увеличивалась финансовая и политическая зависимость от Вашингтона. К 2001 году внешний долг государств превысил $800 млрд.

Значительная часть населения Латинской Америки в то время не принимала активного участия в развитии экономики региона. Кроме того, страны еще не успели пройти этап социальной модернизации и поэтому испытывали серьезные проблемы в сферах образования и медицины. К началу XXI века за чертой бедности проживало около 46% населения континента. На этом фоне начинало усиливаться протестное движение, и в регионе заговорили о «бунте исключенных» и «восстании бедных». Однако никакого бунта ждать не пришлось – демократические институты позволяли повлиять на власть легальным и ненасильственным путем.

Первым процесс «левого поворота» запустил Уго Чавес в своей Венесуэле. Его подхватили Партия трудящихся во главе с Луисом да Силвой по кличке «Лула» в Бразилии, левый перонист Нестор Киршнер в Аргентине, социалист Рикардо Лагос в Чили, а также другие левые силы в Боливии, Колумбии, Эквадоре, Перу, Коста-Рике, Гондурасе, Никарагуа и Гватемале. Все они пришли к власти на волне недовольства народа своим бедственным положением.

К успеху левого движения привела не только радикализация масс, но тектонические изменения в международной политике. Конец «холодной войны», крах Советского Союза и распад мировой социалистической системы в США восприняли с радостным облегчением. Теперь Вашингтон не мог обвинять левые движения в том, что они представляют собой «советский плацдарм» для формирования зоны влияния СССР.

Эта цитата венесуэльского команданте наиболее ярко отражает черты его личности и особенности правления. Перед нами лидер-харизматик с абсолютно искренним желанием улучшить жизнь простых бедняков. Он свято верил в свою идею нового «социализма XXI века» и был уверен, что ее подхватят все остальные. В планах Чавеса было окончательно побороть бедность, а до тех пор он не собирался уходить из власти.

Отсюда возникли четыре бессменных президентства с 1999-го вплоть до его смерти в 2013 году. При этом Чавеса некорректно называть диктатором — все его шаги поддерживались народом на референдумах, которые созывал сам президент. Тот же народ и поддержал его идею перехода к автократии, одобрив конституционную реформу 1999 года. С помощью нее Чавес расширил полномочия главы государства и убрал систему сдержек и противовесов, которую обеспечивал парламент. Затем он расставил на ключевых позициях верных ему людей и стал без всяких преград проводить ту политику, которую считал единственно правильной.

Чавес не просто так сравнивал себя с Христом. Он хотел быть и действительно был народным президентом. Даже после своего отстранения от власти в результате заговора в 2002 году команданте вернул себе президентский пост. Через два года на народном референдуме он вновь получил большинство, несмотря на активное сопротивление оппозиции. Кстати, после неудачного смещения Чавеса Венесуэла стала массово закупать оружие из России.

Для того, чтобы стать народным любимцем Чавес сделал немало. В 1999 году на государственном радио, а потом и на телевидении появилось шоу «Алло, президент». Каждое воскресенье венесуэльский лидер в прямом эфире отвечал на звонки телезрителей, пел песни и много шутил. Темперамент веселого харизматика позволил ему навсегда завоевать любовь простых труженников.

В своей политике Чавес огромное внимание уделял идеологии. Его приход к власти в 1998-ом принято считать началом «Боливарианской революции». Он мечтал превратить Венесуэлу в самодостаточное независимое государство, как завещал еще в XIX веке Симон Боливар. Добиться этого Чавес хотел через построение «социализма XXI века». Это идеология, основание которой сам команданте приписывал себе, хотя по своей сути она мало чем отличалась от европейской социал-демократии.

В основе экономической модели Венесуэлы лежала продажа нефти, которой в стране очень и очень много. Правление Чавеса пришлось на период высоких мировых цен на «черное золото». Благодаря этому у него появились деньги на реализацию сотен социальных программ: правительство Чавеса увеличивало зарплаты, создавало рабочие места и расширяло пенсионную систему. По данным Национального института статистики, в 1998 г. в бедности проживало 49% венесуэльцев. В 2011-ом этот показатель сократился до 27%.

В стране появилось бесплатное образование на всех уровнях, открылось 10 новых университетов и тысячи школ. В 2005 году ЮНЕСКО объявило Венесуэлу страной, свободной от неграмотности. Широкий масштаб приобрела программа «Баррио адентро» по организации бесплатного медицинского обслуживания в бедных районах страны — в ее реализации Чавесу помогла Куба, поучаствовавшая в открытии 7 тыс. новых клиник. Благодаря этому доступ к элементарным услугам врача получили 17 млн человек. Кроме того, между Кубой и Венесуэлой был создан Боливарианский альянс. Благодаря такому сотрудничеству в Венесуэлу прибыли 30 тыс. кубинских медицинских работников, тысячи учителей, строителей и других специалистов, которые стали участвовать в социальных программах. В обмен Чавес, разумеется, отдавал нефть.

Главным фактором успеха для левых сил в Латинской Америке стало «золотое десятилетие», когда международные цены на нефть и в целом на сырье взлетели до небес. Экономическая модель всех латиноамериканских стран была завязана на экспорт ресурсов, а потому напрямую зависела от колебаний на рынке. Не производя и не создавая ничего, левые правительства получали миллиарды долларов в государственный бюджет. Долго так продолжаться не могло. Когда этот момент настал, вся социалистическая идиллия разрушилась на глазах.

Уго Чавес стал одним из первых пожинать эти плоды, однако более тяжелое бремя легло на его преемника Николаса Мадуро, который, в отличие от Чавеса, не был харизматиком. Сам того не желая, команданте еще глубже усадил Венесуэлу на нефтяную иглу. В то же время политика перераспределения средств и усиленного вмешательства государства в экономику привела к нарушению элементарных принципов хозяйствования. В итоге к 2013 году Мадуро получил в наследство большой государственный долг (70 % ВВП) и бюджетный дефицит (13 %).

Такая же участь ждала и остальные государства континента. С 2015 года число бедных вновь стало расти. В 2018 году их доля увеличилась до 30,1% населения (185 млн человек), при этом 10,7% (66 млн) пребывали в состоянии нищеты (менее одного доллара в день на человека). Левые настроения в обществе заметно поубавились, а политический маятник качнулся вправо. Так начался «правый поворот».

В последние годы страны Латинской Америки продолжают маневрировать то влево, то вправо. Весьма символично, что в день рождения команданте чависты рискуют потерять власть. 28 июля 2024 года в Венесуэле проходят президентские выборы, на которых действующий лидер Мадуро может проиграть кандидату от оппозиции. Что будет дальше – покажет время. Мы можем только с уверенностью сказать, что фигура Уго Чавеса навсегда останется в истории как воплощение истинного народного защитника и борца за справедливость.