Кризис власти в ФРГ: как политика Бундестага помогла «Альтернативе для Германии»?

«Альтернатива для Германии» и «Союз Сары Вагенкнехт» добились исторического для себя успеха на выборах в двух федеральных землях. Для правых, одержавших победу в Тюрингии и разделивших власть с ХДС в Саксонии, это историческое достижение, которое ко всему прочему достигнуто вопреки негласному бойкоту со стороны системных политических сил.

В Саксонии «Альтернатива для Германии» получила 30,6% голосов (40 из 120 мест в земельном парламенте) — на 1,3% меньше, чем у Христианско-демократического союза (ХДС, 41 место). Третье место с 11,8% занял «Союз Сары Вагенкнехт» (ССВ, 14 мест), образованный всего год назад в результате выхода из состава партии «Левая». Последние, к слову, набрали всего 4,5%. Для правящей же коалиции результат с уверенностью можно назвать провальным. Социал-демократическая партия (СДПГ) канцлера Олафа Шольца получила 7,3%, «Зеленые» Аннелены Бербок и Роберта Хабека — 5,1%. «Свободные демократы» и вовсе не смогли преодолеть пятипроцентный барьер.

В соседней Тюрингии у АдГ уверенное первое место с 32,8% голосов. ХДС пришел вторым с 23,6%. ССВ снова стал третьим с 15,8%. Единственной партией из «светофорной» коалиции, сумевшей остаться при власти в регионе, стала СДПГ с 6,1% голосов — худший результат с 1949 года.

Через три недели АдГ снова показала внушительный результат. Хоть ее с небольшим разрывом обогнала Социал-демократическая партия, по итогам выборов в Бранденбурге она заработала свои 29,2%. Победу с 30,9% забрали СДПГ, третье и четвертое место заняли также оппозиционные партии «Союз Сары Вагенкнехт» (ССВ) — с 13,5% и Христианско-демократический союз (ХДС) — с 12,1%.

Левые партии постепенно покидают нишу, которую они успешно занимали десятилетиями, — движение за мир и акции протеста против милитаризма. Переход левых на политику трансатлантической солидарности создал пространство для представителей партий нового толка — «Союз Сары Вагенкнехт» и «Альтернатива для Германии». Если во время холодной войны правые силы ФРГ были против Москвы и потому находились в лагере НАТО, то сегодня АдГ говорит о мире и хороших отношениях с Россией. С момента исчезновения в Германии коммунистических сил Россия больше не вызывает отвращения у правых в Германии. А стиль руководства президента России Владимира Путина вызывает в правых кругах даже уважение и порой сильную симпатию.

Это соответствует массовым настроениям, особенно среди населения Восточной Германии. И сотрудники избирательных комиссий, представляющие правительственные партии, и западногерманские журналисты сообщают, что граждане Саксонии и Тюрингии в первую очередь выражали недовольство военной поддержкой Киева со стороны федерального правительства.

Проблема «Альтернативы для Германии» следующая: несмотря на успех на выборах, она не может найти партию, готовую вступить с ней в коалицию. Поэтому руководство АдГ обвиняет политиков остальных партий в игнорировании воли избирателей. Между тем попытки политиков и СМИ доказать идеологическую близость «Альтернативы» к фашизму оказались во многом бесплодными.

Утром 25 сентября руководство партии «Союз-90» («зеленые») в лице Рикарды Ланг и Омида Нурипура сложило полномочия. В правящей коалиции заговорили о перестройке. Сам Нурипур назвал результаты выборов в ландтаги восточногерманских земель Саксония, Тюрингия и Бранденбург «самым крупным кризисом» для его партии. На всех трех выборах партия «зеленых» провалилась.

«Мы пришли к выводу: нужен новый старт», — заявил Нурипур, выступая в Берлине. «Результаты воскресных выборов в Бранденбурге — доказательство самого глубокого кризиса нашей партии за десятилетие», — добавил он. «Цель — взять на себя ответственность, и мы берем на себя ответственность посредством того, что делаем возможным новый старт», — указала со своей стороны Рикарда Ланг.

Разочарованный провалами выборов в ландтагах, министр финансов Германии Кристиан Линднер, председательствующий от Свободной демократической партии (СвДП), дал понять, что СвДП готова остаться в составе правящей «светофорной» коалиции лишь на определенных условиях. При этом он воспользовался выражением «осень принятия решений», поскольку к 21 декабря правящей коалиции необходимо принять решения по следующим темам: миграция, экономический рост и стабильность федерального бюджета.

Имеющиеся решения в связи с этим он назвал недостаточными и потребовал «повысить градус амбиций» во всех трех областях. «О правительстве будут судить в зависимости от решений по всем этим вопросам. И в зависимости от этих вопросов мы будем судить о коалиции», — пригрозил Линднер.

Тем временем немцы теряют веру в Шольца из-за его политики по Украине. По данным Times, лишь 11% немецких избирателей довольны тем, как их правительство справляется с конфликтом на Украине. Большинство опрошенных немцев (68%) опасаются, что Германия будет втянута в конфликт. Только 32% заявили, что хотели бы усиления поддержки Киева со стороны ЕС и целые 41% выступают против.

Как отмечается, эти цифры опубликованы «на фоне растущих сомнений в перспективах выживания правящей коалиции». Результаты исследования, опубликованные Times, свидетельствуют, что в общественных настроениях относительно места Германии в мире преобладают раздражение, растерянность и пессимизм — в то время как Берлин продолжает помогать Киеву, а внесистемные партии добились значительных успехов на выборах с обратными лозунгами.

Союзники Шольца уверены, что канцлер придерживается «среднего курса», стремясь оказать как можно больше допустимой поддержки Украине и при этом не провоцировать Россию, попутно не огорчая пацифистски настроенную часть немецкого электората. Однако, как подчеркивает газета, канцлер оттолкнул от себя практически всех: избирателей, считающих, что он должен был сделать больше, избирателей, желающих мира с Кремлем, и избирателей, разрывающихся между этими сторонами.

Германия долгое время стояла особняком в Западной Европе в плане отсутствия на ее политической сцене какой-либо жизнеспособной партии ультраправого толка. В соседних странах уже с 1980-х годов националистические ультраправые партии начали добиваться своих первых серьезных электоральных успехов. Французский Национальный фронт, Австрийская партия свободы, Швейцарская народная партия, «Партии прогресса» в Дании и Норвегии имели тогда приблизительно 10-процентную поддержку избирателей и серьезные основания для дальнейшего повышения своей популярности.

В Германии также в 1980-е годы возникло несколько политических партий крайне правого толка. Однако их успех был либо кратковременным, как у партии «Республиканцы», основанной в 1983 году и получившей лишь дважды существенный результат (7% на выборах в Европарламент в 1989-м и в том же году 7,5% в Палату депутатов Берлина), либо малозначительный, как у «Немецкого народного союза», просуществовавшего в виде политической партии с 1987 по 2011 год и не получившего за это время поддержки более 1,2% на национальных выборах, а затем поглощенного Национал-демократической партией Германии (НДПГ), наиболее экстремистски настроенной немецкой праворадикальной партией, существующей в Германии еще с 1964 года.

В целом результаты выборов в Бундестаг на протяжении десятилетий достаточно четко отражают незначительность ультраправых настроений в политической жизни ФРГ вплоть до начала 2010-х годов. Объясняется ситуация прежде всего особенностями устройства политической жизни и партийной системы Германии, сложившихся вследствие специфической политики денацификации, проводимой по инициативе союзников по антигитлеровской коалиции после победы над нацистами.

В Восточной Германии эта политика сводилась к глобальной перестройке общества по коммунистическому образцу. В Западной Германии, а впоследствии и в объединенной Германии, денацификация привела к тому, что бесспорными лидерами в избирательном процессе могли быть ХДС/ХСС и СДПГ, причем в блоке с ХДС именно ХСС выполняла роль самой «правой» политической силы. Любые движения и партии, выходящие за установленные рамки сложившейся в ФРГ политической системы, однозначно определялись как маргинальные и вытеснялись из официальной политики.

Между тем общество вернулось к поиску альтернативы правящему сектору, фрагментационно расширяя немецкий политического спектра развивалась по нарастающей с 1990-х годов. Пока традиционные правящие партии шли на компромиссы, постепенно размывая свои программные профили в погоне за центристски ориентированным наиболее массовым избирателем, на уровне земель в Германии к началу 2010-х годов действовало уже около 70 малых партий и избирательных союзов. Этот «второй эшелон» партийной системы ФРГ демонстрировал динамичность, поскольку гибко реагировал на запросы избирателей на локальном уровне. Однако немецкие малые партии не имели реальной возможности попасть в федеральное правительство как раз в силу локальности политических требований и ограниченности электоральной поддержки. Из этого движения и изначально провозгласившей себя «ни левой, ни правой» противницей европартии АдГ удалось сформировать мягкую форму евроскептицизма. Благодаря этому АдГ смогла эволюционировать в крупнейшую националистически настроенную оппозиционную силу в Германии.

Понимание патриотизма и любви к родине в Германии связывается со стремлением сделать страну лучше по всем параметрам. Сдержанность немцев в отношении безграничного патриотизма и «патриотического воспитания» объясняется, кроме прочего, конечно, германской историей. Фраза «я горжусь, что я немец» была главным лозунгом во времена национал-социализма, вызвавшего одну из самых ужасающих катастроф на планете.

Немцы на себе испытали, к чему может привести утрированный патриотизм. Поэтому педалирование патриотизма, основанного на собственной исключительности и превознесении всего государства, в Германии считается предосудительным. В государственных и учебных учреждениях или, например, полиции и прокуратуре ФРГ не найдешь портретов канцлера и президента. В школах нет никаких уроков патриотизма, пения национального гимна перед началом учебного дня, в вузах никаких лекций о славе и величии родины, а на государственном уровне никаких демонстраций во славу ФРГ с гимном и национальными флагами.

Российский историк-германист Константин Залесский в разговоре с «Постньюс» указал на то, что немцами движет чувство коллективной вины. «Они сами голову пеплом посыпают, они не любят фашизм, но им продолжают навязывать эту вину, за содеянное Третьим рейхом отвечают все, — утверждает эксперт. — В то же время немцы чувствуют, что им это навязывают, и даже не столь их власти, сколько их принуждают со стороны».

Когда играет сборная Германии по футболу, на улицах и автомобилях можно увидеть национальные флаги. Как только футбольная лихорадка заканчивается, исчезают и флаги. Немецкие политики из ХДС/ХСС годом ранее пытались добиться роста патриотических настроений в стране, благодаря своей «федеральной патриотической программе». В стране должно было появиться больше флагов, чаще исполняться гимн, больше восхваляться заслуги и значение бундесвера.

Немецкий историк и директор Института человеческого развития Общества Макса Планка Уте Фреверт подтвердила, что вопрос патриотизма для немцев очень сложный. «Нам действительно сейчас это нужно, — говорит она. — Германии не нужен патриотизм, в центре внимания которого находятся гимн и национальные флаги, а также заслуги предков, но вот чувство сопричастности к конституции страны, строю, это было бы хорошо».

По словам Залесского, успех партии «зеленых» как раз заключался в игре с национальной идеей. Немцам нельзя было вырабатывать идею, это бы ударилось о скалы исторической памяти ближайших соседей, поэтому «зеленые» предложили ее суррогат, построенный на экологии и общем вкладе в нее, утверждает эксперт.

Политолог-международник Никита Сверчков в беседе с «Постньюс» объяснил, что по всем программным документам национальная идея Германии на текущем этапе заключается в объединении Европы под менторством Берлина.

По словам эксперта, любая национальная идея работает только, если люди чувствуют, что все идет по плану, и их состояние от идеи не ухудшается. Поэтому такие партии, как АдГ с правым уклоном, всегда исторически получают поддержку, когда жизнь становится более-менее плохой, утверждает Сверчков. «Это их работа, функционировать в критическом состоянии, когда та идея, которая есть, дает сбой, и нужна идея, на которую люди будут ориентироваться», — констатирует он.

Национальное государство не было естественной нормой в немецкой истории, с образованием империи Бисмарка начинается стремительное развитие самосознания, которое вылилось в идеи «жизненного пространства» и «места под солнцем» для немецкой нации. Это был всплеск немецкого национализма, в воздухе витали идеи создания общего для всех немцев государства от Балтийского до Черного моря.

Хотя уже тогда возникает вопрос о действительном единстве немецкого народа. Помимо того, что Германия была раздроблена на несколько сотен мелких государств, отличительной особенностью исторической судьбы страны было совершенное несоответствие между развитием отдельных ее частей. И речь, в первую очередь, идет о Севере и Юге. Протестантский Север и католический Юг отличались не только своей приверженностью к различным религиозным конфессиям, но и экономическим развитием политическим. Юг тяготел к католической Австрии, деловой Север был полностью протестантским. В общем, различия на уровне идентичности были существенные. Аналогичная история повторяется и в наши дни, только уже между Западом и Востоком.

Причины электоральных успехов АдГ и ССВ в Восточной Германии кроются в социальных процессах, происходивших там в течение последних трех с половиной десятилетий. Решение о присоединении ГДР к ФРГ принял в 1990 году восточногерманский парламент. Это означало, что ГДР просто бесследно исчезла вместо того, чтобы два суверенных государства вели переговоры о компромиссных условиях объединения. Конституция ГДР не предусматривала присоединение к другому государству. В итоге ликвидация Восточной Германии привела к политической, экономической и культурной колонизации страны, в которой национальные традиции сохранились под колпаком «марксизма-ленинизма» и «реального социализма».

Первоначально после объединения такая конъюнктура играла на руку Партии демократического социализма (ПДС), которая возникла из Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), правившей в ГДР. Но теперь выгоду извлекает «Альтернатива для Германии», умело используя в своих интересах традиции ГДР, отделенные от социалистического контекста.

Военный конфликт на Украине послужил катализатором кризисных процессов, которые отражаются на региональных выборах в Восточной Германии и, вероятно, получат продолжение на федеральных выборах в сентябре 2025 года. Конфликт ясно показал темные стороны блоковой солидарности и опасность перехода вслед за НАТО к конфронтации с Россией, с которой у Германии нет собственных территориальных конфликтов. Это положение вещей, которое становится все труднее скрывать, заставляет миллионы немцев задумываться об альтернативе практикуемой в Берлине политике.

Тем не менее руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН Владислав Белов в разговоре с «Постньюс» указал, что успех АдГ в первую очередь связан с неудачной политикой ее конкурентов. «Они были успешны там, где не успешны другие партии, которые не могут предложить привлекательные лозунги в зависимости от земли», — утверждает он. По мнению эксперта, несмотря на то, что АдГ удалось добиться во всех трех землях успеха, ей нужно становиться рукопожатной партией, так как до сих пор она не может вступить в коалицию ни с одной из партий. «В ближайшее время ей надо доказывать рукопожатность, конституционность и то, что она не является ультрарадикальной, фашистской, нацистской, как ее часто называют, партией», — рекомендует Белов.

Константин Залесский также не дал АдГ сильно больше 20% на парламентских выборах в силу того, что в западной части Германии ее поддержка значительно меньше. По словам эксперта, ХДС/ХСС пытается напирать на АдГ, объясняя жителям западной части, что такое хорошо, а что такое плохо. «Все силы будут брошены на противодействие АдГ», — считает историк. Корень противодействия лежит не только в обвинениях в радикализме АдГ. Залесский также говорит о том, что германская политика после 1949 года строилась на двух крупных партиях (социал-демократы и ХДС/ХСС), которые попеременно возглавляют правительство. Это создает баланс, но в то же время, когда была создана большая коалиция этих партий, в обществе возник вопрос: зачем голосовать, если партии представляют один блок?

Политолог-международник Никита Сверчков считает, что благодаря ситуации на Украине общие тренды внутреннего политического устройства в Германии сохранятся, если не случится «чего-то ужасающего». «Чем дольше будет продолжаться невыгодная для граждан Германии политика в отношении Украины, мигрантов и так далее, тем больше будет поддержка АдГ по всем регионам, — заявил эксперт. — Недавние выборы в Европарламент доказали, что Украина и есть нужный импульс для того, чтобы перевернуть ландшафт».