Добро пожаловать в мир концептуализма: 7 знаковых работ Эрика Булатова

Да, не будем оргинальничать и начнем с яркого примера позднего творчества Булатова. Картина «Свобода», на фоне которой сделано много кадров разной степени глубокомысленности, была создана художником специально для экспозиции Музея первого президента России Б. Н. Ельцина в 2015 году. Булатов признавался, что его занимает вопрос сопоставления в картине плоскости и пространства, казалось бы, взаимоисключающих понятий. Это противостояние нашло отражение во многих его работах — в том числе и в украшающей «Ельцин Центр». Здесь плоскость слова уходит в глубину неба, а сама картина демонстрирует, что по-настоящему свободным не нужны фундаментальные лозунги, для них свобода есть априори.

Вообще тема свободы проходит красной нитью через все творчество Булатова — и не только через те примеры, где соответствующее слово фигурирует уже в названиях. Но мы не можем не вспомнить весьма похожую на наш первый пункт подборки работу «Свобода есть свобода» — это визуальная формула сихотворения Всеволода Некрасова, построенная на повторении фразы «свобода есть». Слово «свобода» на фоне клочка безмятежно-голубого неба как бы разрывает «стену» с повторяющейся формулировкой.

Это гораздо более ранняя, но не менее знаковая работа Эрика Булатова. Пространство и плоскость, помните? Их противопоставление есть и тут: небо и березы — пространство, лента, похожая на ленту ордена Ленина и перекрывающая собой горизонт, — плоскость. Лента сильно контрастирует с живописной пластикой большей части полотна. Это очень смелая для 1970-х работа, отсылающая к перекрываемому идеологией светлому будущему.

К слову, название «Горизонт» получила не только эта картина-конструкция, но и книга художника, вышедшая в 2013 году.

«Разрез» — одна из любопытнейших картин раннего Булатова. Плоскость холста здесь пробивает свет. Это не просто блики, словно к объективу фотоаппарата приставили многогранную призму, — а словно разрез, некое больное место. «Голова кружится и тошнит, вот-вот потеряешь сознание. И вдруг приходит понимание важности и необходимости не отворачиваться от больного места, а смотреть прямо на него, быть в нем и что-то делать», – говорила об этой картине искусствовед Наталья Леванова. Кстати, во время работы над «Разрезом» Булатов действительно наблюдал за операциями знакомого хирурга.

Здесь фигуры зрителей, чьи лица (за исключением подростка на переднем плане) вообще не обращены к нам, почти полностью перекрывают пространство зала Лувра, где вдали виднеется фрагмент шедевра под названием «Мона Лиза». Монохромные фигуры символизируют некое массовое сознание и представляют собой типичную современную аудиторию музея, а небольшой видимый нам элемент известной картины стал «окном», сквозь которое можно увидеть нечто большее, чем просто изображение.

На этой картине Булатов сталкивает плоскостной элемент в виде словно сошедших с советских плакатов красных букв с пространственным элементом в виде зарисовки реальной жизни. ВДНХ, переливающаяся в лучах солнца рябь фонтана, задумчивая горожанка на его кромке — и поверх всего этого доброжелательная надпись тревожным шрифтом. И вновь свобода все равно пробивается сквозь лозунги.

На этой картине небесная синь просачивается сквозь монументальные красные буквы, словно наме­кая, что истинная свобода может так же просочиться сквозь идеологическую преграду. Эрик Булатов вспомнил, что его целью было «добиться того, чтобы эти красные буквы не прилипали к облакам, чтобы между ними было расстояние, дистанция». «Небо и буквы должны как бы противостоять другу другу — потому что буквы закрывают небо, не позволяют нам туда попасть», — отмечал он, вновь напоминая нам о парадоксе сосуществования пространства и плоскости в своих работах.

Все не так страшно. Казалось бы, жизнеутверждающие слова, но каковы шрифт и цвета букв! Надежда и самоуспокоение соседствуют с тревогой и ощущением опасности. «Эта фраза в полной мере отражает ситуацию беспокойства и опасности, в которой мы все живем. С другой стороны, она говорит, что не следует отчаиваться, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается, и что у нас есть шанс», — говорил художник об этой работе.