От отца — к сыну. Как семья Бердымухамедовых управляет Туркменистаном
Туркменистан — одна из самых закрытых стран в мире. На Западе уверены, что показатели гражданских свобод в этом государстве крайне низки, а эксперты связывают происходящее с правящей долгие годы семьей Бердымухамедовых. В 2022 году пост главы страны перешел от отца к сыну. «Постньюс» поговорил с заместителем декана по международному сотрудничеству факультета социальных наук и массовых коммуникаций Финансового университета при Правительстве РФ Дарьей Осининой и выяснил, как проходил транзит власти по наследству и что ждет Туркменистан в будущем.
Глава минздрава стал президентом
21 декабря 2006 года стало известно о смерти президента Туркменистана Сапармурата Ниязова. Согласно конституции страны, исполняющим обязанности главы государства должен был стать председатель Меджлиса Овезгельды Атаев, но против него возбудили уголовное дело.
Через три дня власти изменили конституцию — ключевым руководящим госорганом стал Совбез, возглавляемый правой рукой покойного Ниязова Акмурадом Реджеповым. Чиновник поддержал кандидатуру министра здравоохранения Гурбангулы Бердымухамедова, который стал и.о. президента Туркменистана, баллотировался в обход законодательства и в феврале 2007 года одержал победу на выборах.
Гурбангулы Бердымухамедов родился в 1957 году в Ашхабадской области Туркменской ССР. В 1979 году окончил стоматологический факультет и аспирантуру мединститута в Туркменистане. Получил степени доктора медицинских и экономических наук.
В 1980 году начал работать врачом-стоматологом. До 1997 года возглавлял стоматологический центр при Минздраве страны. После — стал министром здравоохранения и промышленности, а в 2001 — зампредом правительства.
Гурбангулы Бердымухамедов — выходец туркменского племени теке (ахалские текинцы). С 1935 года представители этой народности рекрутировались в ряды политической элиты Туркменской ССР. С 1985 года — бессменно находились у власти в стране.
«Переломным моментом стал май 2007 года, когда Реджепова отправили в отставку. Фактически с этого момента начался реальный транзит власти, — отмечает Дарья Осинина. — Здесь можно провести параллель с Узбекистаном, где также основой режима Ислама Каримова были силовой консенсус и особая роль Совета национальной безопасности во главе с Рустамом Иноятовым. Именно он сыграл ключевую роль в обеспечении транзита власти в 2016 году, и в январе 2018 года лишился своего поста».
В первую очередь Бердымухамедов последовательно начал обновлять элиты и занялся выстраиванием нового силового консенсуса, сделав ставку на министра обороны страны Агагельды Мамметгельдыева. В 2008 году он упразднил поддержавший его Халк Маслахаты.
При Бердымухамедове в Туркменистане вдобавок к культу личности президента и воспеванию туркменской нации активнее начала продвигаться религиозная компонента. Она стала ключевым легитимизирующим элементом власти и консолидирующей скрепой.
«Свой первый официальный визит Бердымухамедов нанес в Саудовскую Аравию, в рамках которого он посетил святыни исламского мира и совершил малый хадж. И только после этого в апреле 2007 года состоялся его первый политический визит — он приехал в Москву и встретился с президентом РФ Владимиром Путиным», — указывает эксперт.
В 2012 году Бердымухамедов впервые избрался (на второй срок) как президент самостоятельно — с этого момента транзит власти окончательно завершился. «Реальным маркером укрепления аппаратных позиций стало изменение конституции страны — в 2016 году парламент отменил ограничения на срок президентских полномочий, что позволило Бердымухамедову баллотироваться в третий раз. Сам срок полномочий был увеличен с пяти до семи лет», — отмечает Осинина.
В 2019 году Бердымухамедов пропал на месяц из инфополя, а СМИ и оппозиция стали распространять слухи о смерти политика. Позже сам президент появился на публике и объяснил свое отсутствие проблемами со здоровьем — по этой причине он задумался о необходимости поиска и подготовки преемника.
Процесс передачи власти также ускорила протестная обстановка в Казахстане и вывод американских войск из Афганистана, где США оставили большой очаг проблем, который мог перекинуться на соседние Туркменистан и Таджикистан. «Бердымухамедов сделал ставку на управляемый транзит, однако отличительной чертой туркменских процессов стала передача власти от отца к сыну, сделавшая его более надежным», — поясняет политолог.
Первый случай в Центральной Азии
В 2021 году Гурбангулы Бердымухамедов получил в руки законодательную власть, а его единственный сын — Сердар Бердымухамедов — стал активнее и заметнее как государственный деятель. В январе он поехал в Иран и Узбекистан, где лично встречался с президентами стран. В апреле — в Казань, на заседание межправительственного совета ЕАЭС, куда Туркменистан при этом не входит. «Данный акт можно было рассматривать как сигнал союзникам и соседям — транзит начался», — указывает эксперт.
Сердар Бердымухамедов родился в 1981 году в Ашхабаде. В 2001 окончил Туркменский сельскохозяйственный университет, а также изучал международные отношения в Швейцарии и России.
Пришел в политику в 2016 году, возглавив информационный департамент туркменского МИД и став членом парламента. В марте 2018 года стал замминистра иностранных дел, в январе 2019 — замгубернатора Ахалского велаята, а через шесть месяцев — губернатором региона.
С февраля 2020 по февраль 2021 года он занимал кресло министра промышленности, после — заместителя премьер-министра Туркменистана. При этом в стране не существовало должности премьер-министра, что сделало Сердара Бердымухамедова вторым человеком в стране после отца-президента. Одновременно с высоким постом политик был членом Совбеза и главой Высшей контрольной палаты, ответственной за бюджет и расходы правительства страны.
В феврале 2022 года Бердымухамедов-старший объявил о решении уйти в отставку и анонсировал проведение внеочередных президентских выборов. Демократическая партия Туркменистана выдвинула вице-премьера страны Сердара Бердымухамедова, который в итоге победил с результатом в 73% голосов. «В Центральной Азии это был первый случай передачи власти от отца к сыну», — подчеркнула Дарья Осинина.
Действующий президент Туркменистана будет возглавлять страну до 2030 года. Став во главе государства, он продолжил внутренний курс отца, но во внешнем поле ведет себя активнее. «Но это скорее связано с региональной и мировой конъюнктурой — расширение ШОС и БРИКС, а также вступление в альянс Ирана потребовало формирования сухопутных транзитных коридоров из Китая в Иран. Туркменистану, несмотря на то, что он не является членом организации, но остается давним партнером КНР, здесь будет отводиться особая роль», — объясняет Осинина.
Сын и отец работают в связке
Бердымухамедов-старший не ушел в тень — он сопровождает политическую деятельность сына. Возглавляемый им Халк Маслахаты стал высшим органом народной власти, а в случае, если действующий президент не сможет выполнять свои обязанности, они перейдут к председателю этого органа. Также экс-президент лично курирует стратегические направления, такие как сотрудничество с РФ, Китаем и государствами Центральной Азии.
Кроме того, он закрепил свое имя в истории Туркменистана. Политик получил титул Национального лидера (Милли лидер), а вся его семья — неприкосновенность. Все эти новеллы одобрил и подписал Сердар Бердымухамедов.
Сегодня нет вероятности, что Гурбангулы вернется на пост президента, во многом на это влияет состояние его здоровья. Однако политик продолжит играть большую роль, пока его сын во главе государства, считает Дарья Осинина. К тому же именно имя Сердара Бердымухамедова связано с крупными проектами, в которых Туркменистан принимает участие.
Будущее режима Бердымухамедовых
Одним из гарантов стабильности в Туркменистане выступает Москва, ключевой партнер Ашхабада. На будущее России во многом повлияет исход спецоперации на Украине, а значит и на будущее Туркменистана.
«Успех СВО позволит продолжить и расширить начатые проекты, в том числе трансграничные коридоры. Проект “Север — Юг” сейчас очень выгоден России, и ей нужны дополнительные мощности по восточной ветке, — считает эксперт. — Также Москве нужны страны, граничащие с Ираном, поскольку товарооборот растет. Армения сегодня не самый надежный в этом плане союзник».
Кроме того, РФ и КНР стремятся обеспечить безопасность в регионе в контексте афганского вопроса. Для этого своих сил ни Таджикистану, ни Туркменистану, очевидно, не хватит, заключает Дарья Осинина.
Почему Туркменистан сравнивают с КНДР
Действующий режим в Туркменистане, в частности по показателям политических и гражданских свобод, зачастую ставят в одну линию с Северной Кореей. Страны закрыты, в них установлен культ личности правителя, а власть монополизировала все СМИ. При этом Дарья Осинина считает, что все имеющиеся рейтинги и индексы скорее служат инструментом формирования имиджа той или иной страны на мировой арене по заказу Вашингтона.
«Согласно этим рейтингам, США входят в топ лидеров так называемого “демократического мира”. В то же время Штаты — классическое полицейское государство, где на каждые 100 тыс. населения приходится самый большой процент заключенных в мире. Более того, на США приходится 25% от всего тюремного населения Земли. Но подобные вещи рейтинги не учитывают».
Анализируя Туркменистан, стоит учитывать, что в стране долгое время особую роль играют традиционные институты власти, а идентичность строится на этническом и религиозном компонентах. «Политическая формула Туркменистана отражает патрон-клиентарные отношения и неопатримониализм. Природа власти в КНДР иная, поэтому сравнивать два этих государства бессмысленно, если мы, конечно, не хотим уйти в навязанные клише», — подытоживает Осинина.
