Тихий боди-хоррор как фем-манифест: какой получилась «Субстанция» с Деми Мур

Главная героиня картины — Элизабет Спаркл в исполнении Деми Мур — увядающая в карьерном смысле актриса средних лет. Ее звезду на Аллее славы топчут, с трудом вспоминая, в каких лентах она снималась (хотя у Спаркл даже есть «Оскар»), а молодое поколение знает Элизабет благодаря участию в старомодном фитнес-шоу. Словом, и с этой работой некогда популярной артистке придется распрощаться: чванливый продюсер по имени Харви (ассоциация напрашивается сама собой) решает уволить 50-летнюю ведущую и подобрать более молодую, горячую девушку.

Уже не имеющая возможности сверкать Спаркл (в переводе с английского — «искра») находится на грани нервного срыва, как вдруг получает рекомендацию от случайного знакомого — попробовать препарат «Субстанция», который якобы изменит ее жизнь. Получив необходимые вводные и нелегальное лекарство, Элизабет делает судьбоносную инъекцию: с этого момента ее тело буквально разделяется на две части: ту, что мы уже знаем, и новую — идеальную версию себя в лице молодой и подтянутой Сью (Маргарет Куэлли).

Чтобы поддерживать баланс, двум сторонам одной личности придется следовать довольно простым правилам: меняться каждые семь дней, попутно подпитывая спящее тело специальными жидкостями. И все бы ничего, но планирующая преуспеть в шоу-бизнесе Сью рано или поздно решит пропустить этот пункт в инструкции. Таким образом, физическое альтер эго потеряет контроль над ситуацией и приведет Спаркл (а значит и нас) к по-настоящему шокирующим побочным эффектам.

Картина Корали Фаржа существует в пространстве, практически лишенном условностей. Главная героиня — будь то молодая или старая версия — изредка передвигается по городу, который только косвенно напоминает Лос-Анджелес. Его же наполняют винтажные автомобили второй половины прошлого столетия, в то время как сама Элизабет ездит на вполне актуальной модели. Работает она в архаичной фитнес-программе, отсылающей зрителей к телевидению 80-х, но при этом пользуется смартфоном. Намеренное решение не конкретизировать эпоху напрямую связано с вневременной проблематикой — Фаржа открыто и даже в лоб рассуждает об объективации женщин, культе красоты и молодости, присущим мировому кинематографу.

Элизабет Спаркл в этом объемном социальном комментарии — жертва, угнетенная не совсем адекватным начальником-мизогином и в целом индустрией, относящейся к женщинам за 50, как к вторсырью. Автор вырисовывает образы мужчин нарочито карикатурно — через экстремально крупные планы мы наблюдаем за их неэтичными вожделеющими взглядами, мерзко чавкающими ртами и неухоженными руками. Если не пытаться заглянуть в произведение Корали глубже, за слоем радикального высказывания можно ничего не обнаружить — однако, как выясняется за два с лишним часа, дело тут не только в пресловутом прогнившем Голливуде, зацикленности на молодости и тлетворном male gaze («мужской взгляд»).

Персонаж Мур хоть и сталкивается с непростыми обстоятельствами, обличающими состояние шоубиза, по итогу оказывается в центре пугающих обстоятельств по своей воле. Разумеется, помешательство на теме вечной молодости в ней взрастила поп-культура, однако финальная фаза ее трансформации (без спойлеров, но помните, что перед нами боди-хоррор) — результат невозможности Элизабет принять себя и естественный процесс старения. Внутренний раскол, в том числе, обусловлен беспросветным одиночеством героини: у нее нет подруг, семьи, приятелей — пожалуй, лишь нарциссически обустроенная квартира с видом на билборд с самой собой.

«Субстанция» — кино крайне тихое, практически лишенное диалогов, но при этом визуально пестрящее. В глаза бросаются как образы Мур и Куэлли (от ярко-желтых пальто до змеиных костюмов), так и по-кэмповому алые интерьеры офисного здания (коридоры выдают в Корали поклонницу Кубрика) и бездушные стены жилища Спаркл рейгановской декады. Попеременно рваный и спокойный монтаж органично сочетается с аудиальным сопровождением от диджея Raffertie — его трек, кстати, тоже контекстуально встраивается и в 80-е, и в наши дни. Фаржа осознанно перегружает кадр крупными планами оголенных женских тел — проще говоря, борется с male gaze его же оружием.

Режиссер прибегает к гротескным приемам, показывая конвенционально красивых женщин разных лет и тех, кто несправедливо их эксплуатирует. Все, за чем (и за кем) зритель наблюдает почти два с половиной часа — иррационально, алогично и чрезмерно, но все равно дьявольски привлекательно. В финальной трети Фаржа сбрасывает маски, уже избегая метафор и уходя в отторгающий, мерзопакостный жанр боди-хоррора — женоненавистники с завышенными требованиями наконец получают желаемое, но в несколько нарушенной форме.

Примечательно, что эпиграф-зарисовка — раздваивающийся желток, иллюстрирующий эффект «Субстанции», — поднимает извечную проблему курицы и яйца, где непонятно, кто породил весь представленный ужас: человек или общество. Фаржа, как и ее кумиры (Дэвид Кроненберг, Дэвид Линч и Михаэль Ханеке), предлагает ответить на этот вопрос зрителям, оставляя немного пространства для трактовок. И это замечательно.