В сети вышел «Мегалополис»: почему опус Копполы оказался главным кинопровалом года?

Действие картины разворачивается в начале третьего тысячелетия нашей эры в США, а если точнее — в Новом Риме, который, по правде говоря, напоминает Нью-Йорк. Архитектор и владелец известной дизайн-студии Цезарь Катилина (Адам Драйвер), завоевавший Нобелевскую премию, планирует создать мегаполис будущего — утопическое место, где все будут счастливы, здоровы и безбедны (для это он даже изобрел магическое вещество мегалон). И все бы ничего, но мэру города Франклину Цицерону (Джанкарло Эспозито) идея мегалополиса не близка.

Во-первых, его смущает, что для реализации проекта придется сносить отдельные кварталы — так, в обществе могут начаться волнения. Во-вторых, между архитектором и Цицероном и без того накаленные отношения: второй в свою прокурорскую бытность вел дело о пропавшей, а может, и вовсе убитой жене Цезаря. Тем временем в градостроительное противостояние внезапно втягивается дочь политика Джулия (Натали Эммануэль) — сперва настороженно относящаяся к идеям Катилины светская львица, постепенно встает на его сторону, чем изрядно выводит из себя властного отца.

Тема размышлений о Римской империи в последний год стала своего рода мемом — вот только лично Коппола рефлексировал по этому поводу без малого полвека. Впервые идея создать «Мегалополис» пришла постановщику после выхода «Апокалипсиса сегодня», а сценарий к будущему проекту он умудрился написать уже в 1980-х. Впрочем, началу производства мешали долги, появившиеся у автора из-за провальных «От всего сердца» и «Такера». На рубеже столетий режиссер «Крестного отца», «Разговора» и «Дракулы» намеревался позвать в ленту Роберта де Ниро, Леонардо Ди Каприо, Кевина Спейси, Николаса Кейджа и других, но трагедия 11 сентября внесла свои коррективы. Тогда он заморозил производство.

В 2019 году находившийся в долгосрочном отпуске Коппола (за 20 лет он снял лишь три малобюджетных по меркам своего статуса картины) вернулся к работе над долгостроем. На этот раз в качестве основных действующих лиц он рассматривал Джеймса Каана, Оскара Айзека, Джона Хэмма, Джуда Лоу и Зендею, однако каст не утвердился, а съемки начались лишь три года спустя. Из-за того, что Фрэнсис не смог «выбить» нужный бюджет у крупных студий, он продал часть своих виноградников и даже взял кредит. Впрочем, одержимость идеей снять вольную экранизацию трактата «О заговоре Катилины» древнеримского историка Гая Салюстия Криспа не оправдалась. К великому сожалению, Коппола снимал самый дорогой инди-фильм в истории исключительно для себя.

Как утверждал режиссер, «Мегалополис» — это главный труд его жизни, с чем спорить действительно сложно: более 40 лет Коппола вынашивал концепцию, десятки раз переписывал сценарий и перепридумывал актерский состав. В итоге многострадальный проект, появившийся на свет вопреки упрямству судьбы, получился крайне патетичным и громогласным. В центре размышлений здесь, как вы уже поняли, падение Рима в новом прочтении — теперь на его месте Америка. Рассуждение о туманном будущем цивилизации смело переплетается с романтическими интригами и абсолютно разрозненными философскими мыслями и сюжетными решениями. Находясь в атмосфере вызывающего ар-деко, герои останавливают время, цитируют Шекспира и Марка Аврелия, после говорят о теории струн, в то время как на город падает советский спутник.

В картине Копполы вообще много странностей, нестыковок и незавершенных решений. Но если погружение в водоворот мыслей и цитат автор оправдывает желанием поговорить о вечном (а также обо всем и сразу) — о любви, смерти, вечности, жадности, неравенстве, фашизме, падении Империи из-за элит — то визуальную часть «Мегалополиса» хвалить ну совсем не получается. Коппола то ли сознательно, то ли в целях экономии смешивает CGI из 2010-х с картонными декорациями: как итог — утопический город будущего выглядит карикатурным и недоработанным.

Грандиозный хаос велеречивого Копполы — как концептуальный, так и художественный — даже при желании дать аванс автору трудно привести к логическому объяснению. Фатализм постановщика и уверенность в том, что империя непременно рухнет (и обреченную цивилизацию никто не спасет — особенно младшее поколение), оказываются попросту наивными. 85-летний режиссер лишь брюзжит, а не предлагает хоть какие-то пути для предотвращения катастрофы.

И как бы это грустно ни звучало — возможно, Коппола зря продал винодельню. Настолько дорогое авторское завещание в виде хаотично организованной выставки художественных замыслов хоть и не бросит тень на его признанные ленты, но вопрос о состоятельности в актуальное время поднимет. Как и в очередной раз возбудит дискурс о том, властно ли время над талантом. Мы на него отвечать не рискнем.