Точка в курдском вопросе? Рабочая партия Курдистана объявила о самороспуске

Курдская военно-политическая организация Рабочая партия Курдистана (РПК) объявила о самороспуске, положив конец более чем 40-летнему вооруженному противостоянию с Турцией. Разбираемся, сможет ли это решение стать переломным моментом в истории курдского вопроса и завершить, возможно, один из самых напряженных конфликтов на Ближнем Востоке.

Рабочая партия Курдистана, десятилетиями выступавшая главным актором вооруженного противостояния с Турцией, на XII съезде официально объявила о самороспуске.

«XII съезд РПК принял решение распустить организационную структуру РПК и прекратить вооруженную борьбу, а практическим процессом будет управлять и руководить лидер Апо [Абдулла Оджалан], а также прекратить деятельность, осуществляемую под названием РПК», — говорилось в соответствующем заявлении.

Это событие стало кульминацией курдско-турецкой борьбы, тянущейся еще с конца февраля, когда лидер РПК Абдулла Оджалан, находящийся в турецкой тюрьме с 1999 года, призвал своих соратников сложить оружие и отказаться от насилия. Уже в марте партия объявила одностороннее прекращение огня, однако съезд подтвердил, что речь теперь идет о полном роспуске организации и отказе от ее идеологии.

Как единое государственное образование в настоящее время он не существует, а курдские территории разделены между несколькими странами: Турцией, Ираком, Ираном и Сирией. Официально признанная за курдами территории есть только в Ираке (Южный Курдистан) в качестве автономии. В Иране и Сирии территории расселения этого народа пока остаются в нейтральном статусе.

В 2017 году в Южном Курдистане прошел референдум о независимости, на котором большинство проголосовало за отделение, однако после этого Ирак и соседние страны усилили давление на курдов, в том числе военные действия и даже блокаду. В Сирии курдский проект Рожава также испытывает кризис из-за внутреннего раскола и внешнего воздействия, включая влияние Турции и изменение международной поддержки.

Она основана в 1978 году Абдуллой Оджаланом. РПК изначально имела две программы: минимальную — достижение автономии в рамках Турции, и максимальную — создание независимого курдского государства, но с 1993 года сосредоточилась на первой цели.

В самой же Турции, ряде других стран и международных организациях РПК признана террористической организацией из-за терактов и применения насилия, в том числе против мирных жителей.

В итоге картина неоднозначная: для самих курдов РПК — освободительное движение и символ борьбы, для Турции и других стран — сепаратисты и террористы с долгой историей насилия.

По сути, это две ключевые курдские силы с диаметрально противоположными подходами. Если ДПК — это политика через диалог и парламент, то РПК — политика через борьбу и сопротивление. Их противостояние отражает два курса в курдском движении: интеграция и конфронтация.

ДПК существует гораздо дольше РПК — с 1946 года. Она базируется в Эрбиле и управляет Иракским Курдистаном, имея официальные вооруженные силы пешмерга. Идеология — курдский национализм, регионализм и умеренный либерализм. Это легальная, зарегистрированная партия Ирака. Она делает ставку на политические реформы в рамках Иракского Курдистана и активно взаимодействует с Турцией, за что подвергается критике со стороны РПК.

Громкое, но ожидаемое решение было принято после обращения Абдуллы Оджалана 27 февраля. Тогда представители турецкой Народной партии равенства и демократии посетили его в тюрьме, а затем опубликовали совместное фото и заявление 76-летнего лидера РПК.

Из его послания было ясно: эпоха вооруженной борьбы закончилась — пора переходить к мирной политике. В своем заявлении с околомарксистской риторикой он объясняет это несколькими причинами:

Оджалан считает, что марксистская теория и историческая социология доказывают: насилие устарело как способ достижения национальных целей. Курдский вопрос теперь должен решаться через демократизацию турецкой системы, а не через отделение и войну.

В кулуарах власти Турции дают понять: отказ от оружия может стать основанием для смягчения условий заключения Оджалана. Ультраправые политики, близкие к президенту Реджепу Тайипу Эрдогану, ранее заявляли, что такой шаг может дать лидеру РПК «право на надежду» — юридический путь к освобождению или домашнему аресту.

После войны в Сирии и выхода курдских сил из конфликта с Башаром Асадом РПК потеряла ключевую поддержку и тыл. Сирийские курды перестали укрывать бойцов из Турции. Одновременно Турция усилила военные удары по базам РПК в Ираке, сделав прежнюю стратегию просто невыносимой.

Хоть РПК и ослаблена, ее идеологическое влияние остается. Самороспуск в нынешних обстоятельствах — это больше способ сохранить моральный авторитет и перезапустить движение в новой, ненасильственной форме, чем признание поражения. В противном случае партия рискует исчезнуть в тени истории как маргинальная боевая ячейка.

По сути, РПК уходит с поля боя, но остается в политике. Это конец войны, но не конец борьбы. И теперь — в другом формате.

Далеко не факт. Даже после заявления РПК о самороспуске реакция ключевых сил движения остается неопределенной. Абдулла Оджалан призвал к отказу от насилия, но его соратники, скрывающиеся в горах Кандиль, молчат. Это ядро руководства РПК, базирующееся на границе Ирака и Ирана, не поддержало публично решение съезда. Внутри самой организации нет уверенности, что авторитета Оджалана все еще достаточно, чтобы убедить ветеранов отказаться от борьбы.

В Иракском Курдистане инициативу Оджалана восприняли положительно. Однако для бойцов РПК это мнение не авторитет — отношения между двумя курдскими силами остаются напряженными.

Другой важный игрок — сирийская Рожава. Ее политическая сила — Демократический союз, формально независимый, но по сути — сирийское крыло РПК. Здесь позиция более гибкая. Сопредседатель партии Салих Муслим заявил: «Если исчезнут причины носить оружие, мы его сложим». Это прозвучало на фоне договоренностей с переходным правительством Сирии: сирийские курды согласились интегрировать свои силы в обновленную армию страны.

Рабочая партия Курдистана уходит в прошлое — как пуля, выпущенная десятилетия назад, наконец-то теряет силу и останавливается. Но эхо выстрелов все еще будет отдаваться в горах Кандиля и в части наиболее радикализировавшегося населения.

Возможно, это не точка, а многоточие. И хоть самороспуск — это не капитуляция, но и победой это назвать сложно. Как минимум появляется реальная надежда на постепенную деэскалацию конфликта и перевод его в мирное, демократическое русло.